Деревенская история

– Нет, – ответил дед, усаживаясь на ступеньку крыльца, – цепь не достанет.

Берестов, косясь на собаку, аккуратно принялся пересекать двор. Тузик запрыгнул на крышу будки, громко громыхнув цепью, и занял наблюдательную позу. В мечтах пса периодически мелькали картины, как он кусает Николая Степановича за жирную ногу, а тот громко и истошно визжит. Нет, Тузик не был злым псом, просто ему, как и любой другой деревенской собаке, требовалось время от времени кого-нибудь кусать. Кандидатура Берестова, которого он невзлюбил с первого дня, подходила как нельзя кстати.

Своё первое знакомство с этим толстяком, пёс помнил очень хорошо. Дед Витя притащил его в деревню, когда он был полугодовалым щенком. Тузик не любил вспоминать своё детство. Да и чего там вспоминать: холодные ночи, еда с помойки, злые люди, которые его пинали, и такие же бессердечные уличные собаки, которые его нещадно били, если он заходил на их территорию. Дед возвращался в тот день из города в деревню, катя рядом с собой велосипед, нагруженный многочисленными сумками с продуктами. Маленький, тёмного цвета с белым воротничком, ещё тогда даже не имевший имени щенок перебегал дорогу, как вдруг встретился с дедом, который как раз сворачивал с асфальта на грунтовую дорогу, ведущую через поле в деревню. Щенок внезапно остановился, не зная, чего ожидать от этого человека; остановился и Ионов. Он осмотрел собаку и, глядя в глаза спросил: «Пойдёшь ко мне жить?» Виктор Иванович вообще разговаривал с людьми и животными коротко, не любя лишних слов. Собака стояла и смотрела, не зная, на что решиться. Дед молча отвернулся и продолжил путь в деревню. Щенок постоял несколько секунд в нерешительности и засеменил следом за человеком, соблюдая дистанцию, чтобы в случае чего сделать ноги.

В первый день своего пребывания в деревне щенок был вымыт, накормлен и получил кличку Тузик. Во второй день пёс обрёл будку и был посажен на цепь. К вечеру этого же дня он познакомился с котом Цыганом. Цыган, будучи животным своенравным, как коренной житель деревни, соседа-собаку воспринял плохо и периодически и до сих пор строил ему различные кошачьи козни. Тузик не обращал на него внимания, и даже в глубине души – где-то очень глубоко – его любил: сосед как-никак. Щенок был несказанно рад, что обрёл хозяина, дом и даже собственный ошейник и цепь, которую с гордостью, гремя, носил. На третий день состоялось знакомство с Николаем Степановичем. Тот долго и критично осматривал собаку, что-то недовольно высказывал в адрес четырёхлапого, а затем решил погладить своей рукой. От ладони Берестова противно пахло чесноком, и Тузик, увернувшись от руки, слегка прикусил толстяка за большой палец. С тех пор Николай Степанович собаки опасался, а Тузик раз за разом находил причины не любить этого человека.

Дед Коля присел рядом с Ионовым, взял предложенную папиросу и, прикурив, задымил. Какое-то время сидели молча. Затем Берестов спросил:

– А что, Виктор Иванович, какие планы на сегодняшний день?

Дед Витя задумчиво затянулся, неспешно выдохнул дым, и прищурив левый глаз коротко ответил:

– Дел много.

– А что, может, по чуть-чуть? – спросил Николай Степанович, распахнув телогрейку, из внутреннего кармана которой торчала поллитровая бутыль.

Дед Витя затушил бычок об консервную банку, затем посмотрел на голубое ясное небо, тяжело вздохнул и произнёс: – У бога дней много, подождут дела. Да и жарковато сегодня. Но только по чуть-чуть.

– Да у меня только одна бутылочка, – сказал Берестов, улыбаясь и вынимая пробку.

– Да не спеши ты, – осёк его Ионов, – что ты как нехристь. Сейчас стаканы и закусь мало-мало принесу.

С этими словами дед встал и пошёл в дом, оставив Николая Степановича и Тузика один на один. Берестов недовольно покосился на пса и на всякий случай заткнул бутылку пробкой. Пёс оскалил пасть, обнажив большие белые зубы. Вернулся дед Витя с двумя стаканами, двумя огурцами и кусочком хлеба. Берестов разлил по стаканам и со словами: «Ну, за здоровье!» – употребил жидкость в себя.

На улице было жарко, но часть крыльца затеняли большие раскидистые ветви от растущей рядом липы. С речки дул лёгкий ветерок, в общем, идиллия.

– А скажи мне, Иваныч, – хрустя огурцом, спросил Берестов, – а вот почему ты людей так не любишь?

– А почему я их должен любить? – спросил в ответ дед Витя, занюхивая хлебом. – Человек существо поганое, а вот собака – она никогда не предаст, – произнёс дед, указав пальцем на Тузика.

Тузик, как будто поняв, что разговор про него, громко гавкнул.

– А как же коты? – деловито спросил Николай Степанович, снова наполняя стаканы. – Кот ведь не собака, за миску еды предаст и глазом не моргнёт.

– Кот существо своенравное и благородное, – пояснил Ионов. – Есть в котах что-то царское. И ты не прав: кот никого предать не может, потому что никому не служит.

Выпили снова, в этот раз без тоста.