Деревенская сага. На круги своя, или под властью желания (СИ)

— Потом…, - Расул ухватил Юлию за руку, выдергивая из-за стола.

— Я не хочу, — начала она упираться.

— А у тебя никто не спрашивает, — терпение Каримова было на исходе. Ему было не соблюдения каких-то там условностей. Пора было прекращать весь этот фарс.

— Помогите! — Юля ухватилась за стол. Однако никто даже пальцем не пошевелил чтобы оказать помощь.

Секретарь судебного заседания все время порывалась включить телефон и сфотографировать происходящее, но только гневный взгляд высокого начальства не позволил ей воплотить свое желание в жизнь.

— Ах, так, — недолго думая Расул наклонился и закинул упирающуюся Юлию себе на плечо. — Мы пойдем поговорим, — бросил он в сторону председательствующего, уловив одобрение в его глазах.

— А-а-а! — завопила Юля. — Поставь, где взял, — и тут же получила шлепок по попе.

— А ну, тихо! Тут людям работать надо. Чего шумишь? — услышали те, кто остался в зале судебного заседания из коридора. Каримов был быстр словно ветер.

— Думаю, что самое время объявить перерыв, — судья опасливо посмотрел на выход из зала.

— Да.

— Да, — все стороны его поддержали, гадая, чем же закончится разговор оппонентов.

Конечно, стены суда видели многое за время своего существования, но подобное точно в первый раз. Завтра уже весь аппарат суда будет гудеть о произошедшем, а пока люди переваривали увиденное и пытались определиться со своим отношением к случившемуся, обмениваясь лишь красноречивыми взглядами.

А в это время Расул, отыскав нужный кабинет, с треском захлопывал за собою дверь. По дороге в нужную комнату они до икоты напугали молоденькую девушку, несшую стопку дел, которые выпали у нее из рук, стоило бедняжке узреть Каримова со своей брыкающейся ношей. Естественно, ей никто не кинулся помогать. Юля по совету Расула молчала, но при этом не переставала дергаться, выражая свое несогласие с избранным видом транспортировки ее бренного тела.

— Пусти меня. Пусти. Неандерталец. Дикарь. Бревно неотесанное. Да как ты смеешь? — заколотила по спине кулаками Юлия стоило оказаться в замкнутом пространстве.

— Хватит. Ты мне все легкие отстучишь. Отбивная будет, — снял с плеча злую особу Расул. Он умудрился еще похлопать женщину по ягодице, вызвав шипение со стороны платиновой блондинки.

Юлия, стоило ей оказаться на твердом полу, отступила на пару шагов назад, а затем подлетела к мужчине и влепила ему звонкую пощечину. Звук вышел настолько сильным, что послышалось эхо в практически пустом кабинете. Комната для переговоров не изобиловала большим количеством мебели. Там имелось всего два стула и один стол. А больше ничего.

— За что? Нес я тебе вполне аккуратно. Даже все притолоки не пересчитал головою, — Каримов был явно озадачен Юлиным поведением. По его мнению женщины, носимые на руках, должны пребывать в блаженном состоянии после столь экзотического передвижения.

— К доставке претензий нет. Это за звонок, — и тут же влепила еще одну пощечину по другой щеке.

Несомненно, что при желании Каримов имел возможность увернуться или даже перехватить занесенную руку, но решил просто пережить, быстрее приблизившись к развязке и узнав чем вызвано недовольство Юлии.

В тоже время Расул начал звереть, намереваясь прекратить вакханалию со стороны платиновой блондинки, поскольку ни одному мужчине, если он сознательно не любит боль, вряд ли понравится, когда его хлещут по щекам.

— Тебе в спортзал надо — выпустить свою злобу. Не ешь целыми днями, вот и бесишься с голодухи, — сделал он свое заключение, обведя взглядом Юлину фигуру. Та же на замечание вспыхнула как маков цвет.

Женщина еще больше похудела. Еще бы ей не похудеть. После неявки Расула в положенное время у нее совсем пропал аппетит. Желания же что-либо изменить у нее не было.

— Не тебе меня учить, брехун, — выдала рассерженная особа.

— Да объясни толком, что за претензии ко мне. Я думал, что мы обо всем договорились. Может и не явно, но пришли к соглашению, — развел руками ее собеседник.

— Ни к какому соглашению я с тобой не приходила. И приходить не буду. А буду бороться до последней капли крови, — воинственность расходилась кругами.

— Которой не так много и осталось, — заметил мужчина про между прочем. — Высохла как щепка, — продолжал бить по живому.

— Конечно, не такая упитанная как твоя Вилка, — чуть изменившимся голосом произнесла женщина.

— Да что ты к ней привязалась? Ревнуешь, так поздно уже к прошлому ревновать. Я же не ревную к твоему Артему.

— Ты Артема не трогай, — ухватилась за имя погибшего мужа Юлия. — Он святой, — Каримов покачал головой, но ничего не сказал, желая не заострять внимание.

— А ты не вспоминай мою бывшую, — огрызнулся в ответ.

— Какую бывшую? Которую ты тра*ал с утра, а к обеду забыл? Или может быть тебе надо напомнить? — едко произнесла женщина.

— Да я, вообще, тра*ался последний раз с тобою, да будет тебе известно. А с этого времени уже прошла туева куча времени. И я бы был не прочь повторить.

— Что ты брешешь? — у Юли в голове не укладывалось как он может так явно лгать ей в глаза, забывая, как она сама умудрялась говорить неправду, разговаривая с Расулом.