Деревенские истории

В итоге, сев за стол, они поговорили, рассказав друг другу о своих переживаниях. Отец успокоился, поняв, что дочь совсем не боится уезжать из отчего дома, а дочь успокоилась, услышав заверения отца, что тот справится с мальчишками и их не бросит.

Потом они обсудили будущую профессию Насти, Егор Александрович был доволен выбором дочери. Та собралась на медицинский поступать, мечтала стать педиатром. На том и порешили, обещав до сентября больше не беспокоится.

Экзаменов Настя не боялась, училась она хорошо, да и на бюджет ей было поступать не обязательно, деньги отца давали возможность учиться платно.

И опять в доме всё наладилось. А тут и солнышко теплее стало, ручейки побежали, птички запели. Совсем хорошо стало на душе у Егора Александровича.

Однажды утром, подъехал он к коровнику, удои проверить. Смотрит одна из его работниц – Замухрышка, так её прозвали на ферме, стоит у ворот в платок замотана, пытается от рабочей куртки навоз отскрести. А рядом трое молодых парней хохочут, заливаются, талым снегом в неё кидают.

– Эй, Замухрышка, зря стараешься. Ещё раз оставишь свои вещи в общей комнате не в навозе их найдёшь, а на дороге, под трактором – хохотнул один.

– Ага, выдумала, мы там чай пьём, а она фуфайку грязную принесла – загоготал второй, и подняв с земли пригоршню талого снега, слепил из него комок и бросил в девушку. Комок попал очень удачно, прямо за шиворот. Чем ещё больше рассмешил парней.

– А ну не сметь – рявкнул, вышедший из машины Егор Александрович, он словно разъяренный бык подскочил к работникам и встряхнул за грудки парня, кинувшего в Замухрышку снегом – Кто ей куртку измазал? Говори!

– Здравствуйте, Егор Александрович – замямлил осевшим голосом паренёк – Это не я, честно.

– Кто, я спрашиваю! Отвечай – Егор перевёл взгляд на остальных присутствующих.

– Это Лёха – пискнул тот, кто только что гоготал на весь двор.

Егор посмотрел на Алексея, тот покраснел, как рак и опустив голову затараторил.

– А чё я? Она сама виновата, принесла грязную куртку в подсобку, оставила за столом. Мы там едим, а она грязь свою… – парень не успел договорить, Егор подошёл к девушке, взял из её рук грязную куртку и подал Лёхе.

– Эту бери, свою ей отдай – Алексей мгновенно переодевшись, уже одевал Замухрышку в свою одежду – Еще раз я узнаю, что кто-нибудь её обижает, отверну башку. Я второй раз предупреждать не стану. Это всех касается.

Затем он взял Замухрышку за руку и потащил её через дорогу, в здание лаборатории, там у него был свой кабинет.

– А ты чего молчишь и все терпишь? Закуталась в свой платок и не вылезаешь оттуда. Они о тебя скоро ноги трать станут. Я тебя когда на работу брал, обещал твоей бабке, что не обидит тебя никто, а тут получается я слова своего не держу. Ой, горе мне с тобой – сетовал Егор Александрович, а та шла за ним молча, покорно отпустив голову.

Варенька, так звали девушку, пришла устраиваться на работу из глухой деревни. Где кроме её и бабки, жилых еще было два дома. Мать её непутёвая сбежала от бабки в город, а через год в подоле Варюшу принесла, побыла в родительском доме недолго и опять Леший унёс. Так бабушка Варе рассказывала.

Жила Варя с бабкой, помогала по хозяйству, в школу в соседнюю деревню ходила, где была единственным учеником в своём классе. Поступать в училище после школы её бабка не отпустила, памятуя блудную мать. Сказала, что и без образования коров доить можно, а девяти классов для девочки вполне достаточно.

Так Варюшка и осталась жить с бабушкой в глухой деревне. Вот и юность прошла в огороде, да в поле, а тут и молодость к закату близится. Оглянулась девушка, а ей уж двадцать девять годков стукнуло. Стала она у бабушки на работу просится, та сначала не хотела пускать, но потом прознала про хозяйство Косолапого, поехала к нему сама внучку устраивать.

Егор Александрович пообещал бабке за внучкой присматривать, в обиду не давать, забирать и отвозить на рабочем автобусе.

Работы Варя не боялась, нареканий к ней у руководства не было. Только вот с коллективом не сошлась, не взлюбили её коллеги. Сама маленькая, худенькая, глаз не поднимает, людей дичается, вечно в бабкины платки кутается. Сначала просто смеялись за спиной, Замухрышкой прозвали, теперь вон до чего дошло.

– Так нет больше бабушки, Егор Александрович, два месяца уж как схоронила – тихо, почти шёпотом произнесла Варя.

– А как же я не знал? – удивился Егор.

– Так я говорила Наталье Васильевне, она мне дни давала на поминки – прошелестела в ответ Варюша.

– Ой, горе луковое, как и быть с тобой не знаю. На ферму тебя больше пускать нельзя, саму в навозе затопчут, в лесу от тебя толку не будет, на кухню может оформить, так у тебя сан книжки нет, когда еще сделаешь – Егор стоял у окна и смотрел, как рядом с коровником Лёха чистит Варину куртку, а смеющиеся друзья кидают в него мокрым снегом.

– Не сделаю. Я в город боюсь ехать, а у нас негде.