Деревенские песни

Чтобы идея была еще более ясной, думаю, стоит просто упомянуть ряд известных авторов, причем не литераторов и не русскоязычных. Например, фильмы. Теоретики метомодернизма, прежде всего, указывают на кино, как на наименее консервативный вид искусства. Скажем, фильмы Жан-Пьера Жёне («Амели»), Мишеля Гондри («Наука сна», «Перемотка»), все последние фильмы Уэса Андерсона (в т. ч. «Поезд на дарджилинг», «Отель Гранд Будапешт», «Водная жизнь Стива Зису», «Королевство полной Луны») – это яркие примеры метамодернистского искусства.

Если говорить об известной литературе, то, например, в англоязычной прозе – это «Жизнь Пи» Яна Мартелла, в японской – романы Харуки Мураками.

Есть масса примеров и из изобразительного искусства, архитектуры и музыки, но, думаю, здесь они будут лишними. Вообще, с теорией пора заканчивать. Вернемся к стихам Олега Асиновского.

Если не вчитываться, а просто пробежать взглядом стихотворения в этой книге, создается впечатление, что ты имеешь дело с чем-то уже давно знакомым, или даже с кем-то

знакомым. А именно с конкретным поэтом, которого знает каждый. Это Афанасий Фет. Асиновский – это, безусловно, новый Фет – знаменитый описыватель природы, климата, погоды и своих чувств по отношению к этим явлениям. Олег Асиновский тоже пишет в этой книге о природе, временах года, погоде, о постоянных и всем известных простых событиях, которые и событиями-то назвать нельзя, а скорее фоном нашей жизни. Да, он – новый Фет, но Фет какой-то нелинейный, странный, страшно-радостный какой-то.

Вот, например, стихотворение Фета об осени

Вот, как это же время года описывает Асиновский

И грозы и гром и тревожно светло

От грома и гроз и в чаще оливы
И пальмы дожди с них обратно

Бегут из радуг в грозу и страшно

В лесу и ветер осенний утешен
Не сдержан и нежен как деревня под снегом

И то и другое стихотворение – простое описаний природы и неких эмоций, связанных с ее наступлением. Но важное отличие в том, что Асиновский вообще не рассказывает о себе, о своих переживаниях внутри этой осени, а скорее пытается передать некое условно общее состояние природы, видение природы, а не рефлексию по поводу ее состояний. Причем, природа эта сконструированная, где в одном и том же месте растут и березы, и оливы, и пальмы.

Кроме того, он с первых строк дает понять, что его описание – это часть какого-то сюжета, какой-то последовательности непонятных событий («И кто-то в берёзовой роще чужой

Не плохой не хороший…»). И, таким образом, стихотворение обладает двумя пунктумами – авторским высказыванием о воображаемой, сконструированной осени и неким сюжетом, который лишь соприкасается со стихотворением в двух его строчках, а далее существует как бы сам по себе. Собственно, практически все стихотворения Асиновского – это такие упорядоченные чувственные системы образов, где внешняя модернистская сумбурность речи – это четко продуманный способ построить «здание» стихотворения не из слов, а из ассоциаций и образов, которые подобно кирпичам, бесполезным по отдельности, складывают просчитанную конструкцию.

Важно еще и то, что в своих стихотворениях Асиновский не боится выглядеть сентиментальным, наивным, вызывающе старомодным, когда он постоянно использует уменьшительно-ласкательные суффиксы и полностью скомпрометированные советской литературой «народные» слова или формы слов, а также просто слова давно заезженные.

Например:

И сердце болит у листка вечерка
И примята трава и медвяна тоска

Или:

И в капельках

снега хлопья дождяИголки листва в голубом синева

Или:

Пушистый зверёк снежок мотылёк