Деревенские святцы

Болотные зимники, лесные волоки, одноколейные полозницы пахли упоительно: жарким солнцем, духовитым разнотравьем, золотым хлебным духом. Это с возов натрусилось зеленых волотьев-былинок, зацепились за кусты клочья соломы-яровицы. Дармовщинкой не прочь разжиться хвостатая мелюзга. За нею набегали горностаи, ласки, лисицы — раздобыть снеди по вкусу, мышку на закуску.

Голубые, лиловые узоры многоследницы по обочинам дорог воспринимались радостно, как предвестник скорых перемен.

Мороз, ясень — дни будто хрустальные, воздух звенит, отзывчив к любому

шороху и звуку.

Синяя пасмурь — пушистые снегопады.

Рыхлый, празднично хрустящий, белейший снег исхода зимы!

Закрыть глаза — и представишь, как сутулятся избы, на самые окна надвинув грузные, зимой подаренные шапки. Непомерной тяжестью перекашивает заборы, изгороди.

2 февраля — Ефим.

Состояние погоды сейчас важно.

«Каковы Макары, таков весь февраль».

«Макары погожи, жди весну пригожу».

«Капель — в весну раннюю верь».

«На Макария, на Ефимия метель — вся маслена метельная». «Солнечно — ко красной весне, пасмурно — будут поздние метели».

3 февраля — Максим исповедник и Агния.

«Наш народ по будням затаскан», — вздыхала деревня. «Мужик, что пчела, на себя не работает». «Сколько бы кобыла ни рожала, а все в хомуте умрет» — сказано верно.

Одни думки, устным численникам доверенные, — о хлебе насущном. Без колебаний, стойко исповедовали веру — в свой труд, в землю-кормилицу.

К добру солнышко, ан все хорошо в меру. Из зимы, через весну и лето, загляд:

— На Максима ясно — по осени в амбаре пусто. Не заладится год, на кого пенять?

Мне этот день выпадал памятен. Проснешься, деда нет, уволокся на лыжах в лес лесовать, окна синие-синие в ледяных цветах, бабушка к столу зовет:

— Садись киселя хлебать.

Господи, мой любимый — гороховый! Масло — лужицей! Вечером дед придет, одежка мерзлая, валенки по полу стучат. Кряхтит он, пристанывает, разболокается, а я опять за столом — молоко ем и с шаньгами.

— Испроказишь мне парня, — ворчит старый. — Колобки да дрочёны — кого ростишь?

Поворчит, попышкает и велит бабушке самовар ставить, себе из шкапа вынет початый шкалик…

Ну чего особенного — мне гороховый кисель, шаньги, дедушке рюмка горькой, ведь сегодня бабушкины именины!

4 февраля — Тимофей.

В устных календарях — полузимник, морозы-позимы.

О нынешней стуже месяцесловы загодя предупреждали: «Не диво, что Афанасий-ломонос морозит нос, а ты погоди, дождись Тимофея-полузимника». С ветром стужа — что есть хуже, чем позимы!

«Тимофей рубит зиму пополам»: опостылела, не заносись могутностью, перевал пройден. Выдалась ростепель, значит, «Тимофей бок медведю греет».

6 февраля — Аксинья.

В устных календарях — полухлебница, перелом зимы.

Зиму ломать поручено ветрам. Они снег в полях осаживают плотно, громоздят сугробы поперек проселков, исподволь переналаживают погоду на весну.

Ветер чуть веет, крыши изб как бы дымят, северяне поговаривали: «курея». Ветер поокреп, текут белые ручейки — это «поползуха». В лицо бьют колючие вихри — ого, «вьялица»! Метет сверху и снизу, гул и рев — «падёра» пала… Из дому ни за порог, коли с Макаров запасся сеном! Не запасся, все равно ходу нет: «вьюги да метели под февраль прилетели!» Тимофей зиму рубит, Аксинья ломает, а прежних забот выше головы. «Полузимница пополам, да не ровно делит зиму: к весне мужику тяжелее». «Ползапаса в закроме: половина старого хлеба съедена, половина срока осталась до нового урожая» — внушал вековой опыт. Беспечных на ум наставлял: «Коли до Аксиньи жита хватит, то до новых новин половина срока, до подножного корма — треть».

Полноте унывать: «Голод живота не пучит, легко ходить учит!» Легко не легко, хаживали — с сумой нищенской, побираючись… Крестьянская наблюдательность обосновывала приметы. «Смотри весну по Аксинье: на полузимницу вёдро — весна красная». «Метель на полузимницу — корма подметет».

Стало быть, вьюжная заваруха сегодня может обернуться месяцы спустя бескормицей: бедовать скоту впроголодь, коль трава весной запоздает.

7 февраля — Григорий Богослов.

Помещали устные святцы слово пророческое. Ну-ка, запомни: каков день с утра, такова будет первая половина следующей зимы. А погода с полудня до вечера предвещает вторую ее половину.

Мало предвосхитить грядущую весну и лето, заглянем-ка сразу на год вперед — пособи, святой Григорий!

Зима лютая, мороз почву прокаливает метра на полтора, и становится земля как камень. И снег не спасенье.

8 февраля — Федор Студийский землю студит.

Кольнет мороз и отскочит, затаится в крепях таежных за колодиной, в поле за сугробами. Воет по-волчьи ветер, шатая деревья перелеска, мигают в острастку колючим блеском звезды. Мороз улучил-таки время, набросился: трещит от стужи изба, оседает, в хлевах там и тут забелели морозные «зайчики»…

9 февраля — Иоанн Златоуст.