Деревенский бунт

Бригадир возмутился:

– Да вы и так растащили весь колхоз кто за гриву, кто за хвост. Каку холеру у нас ишо прихватизировать?!

– Земля осталась, – ответил председатель.

– Всё хошь прибрать к рукам на пару с Конским Врачом…

– Сообщаю: Конского Врача… то есть Агдама Фрейдыча Бухло я послал к Анаше Героинычу налаживать скотско-азиатские сношения.

– Понятно… Значит, хошь всё прихватизировать в свой карман. А нам шиш…

– Смолоду шараборил по чужим дворам, – вспомнил конюх. – Бывало, чо худо лежит, у его уже и брюхо болит, стибрить охота… Бывало, ишо и помолится на ночь глядя: «Господи, в чужу клеть впусти, помози нагрести да вынести…»

Бригадир грозно вздыбился над председателем:

– Я те чо, Варнак Горыныч, скажу: колхоз наши деды с отцами создавали… потом и кровью. И нам передали. И не тебе распоряжаться народным добром.

– Шта эта ишо за демога?! – привычно заревел председатель. – У нас теперичи сплошная демохратия, слобода слова, и не сметь мне перечить… Заводы и фабрики добры люди давно уж прихватизировали, пора и за землю браться… Так что, подпишите, что согласные насчёт прихватизации земли.

– У нас ничего не осталось… – зло сказал бригадир.

– Да уж, ни чирка[193]

, ни обутка, – досказал конюх

– …ничего не осталось, кроме земли. Наши отцы и деды за землю головы сложили…

– Ты, Громобой, мне демагогу не гони. Давай подписывай…

– Счас подпишу… – Бригадир, оглядевшись вокруг, высмотрел в углу свернутое в трубу красное знамя на берёзовом древке; подошёл, взял в руки знамя и огрел председателя.

Председатель, с воплем опрокинув стул, сломя голову кинулся из кабинета, но бригадир успел ещё раз огреть по председательской хребтине, а конюх крикнул вслед:

– Любишь, Варнак, чужу бороду драть, люби и свою подставлять!

* * *

В закатном зареве пылали избяные окна Боталы; по улице брело усталое стадо коров, оставляя после себя лисий хвост пыли. А возле правления совещались бригадир с конюхом, и козёл Борька вертелся возле мужиков. Бригадир, крылами разведя руки, словно борец перед схваткой, пошёл на «Алена Даллеса»; вырвал вывеску и кинул её наземь, а козёл Борька, чтобы выразить преданность Громобою, ещё попрыгал на вывеске.

– Дед Бухтин, ты куда «Илью Муромца» заховал?.. Тащи! Власть переменилась.

– Эт мы махом. Одна нога здесь, друга – там. – Конюх порысил на задний двор правления и вскоре вернулся с вывеской «Скотоводческий колхоз имени Ильи Муромца».

Бригидир прочёл и почтительно оглядел испоконную колхозную вывеску.

– Наш мужик – деревенский.

– Из-под града Мурома, из села Карачарова… – пояснил конюх.

– Но-но, знаю, знаю… – кивнул бригадир. – О Русском царстве-государстве пёкся денно и нощно…

– Верно… В былине, паря, так и говорил: «Я за веру стоял да Христовую, я за церкви стоял да за соборные…»

Конюх принёс из колхозной подсобки молоток и гвозди, и мужики прибили вывеску к столбам палисада, а потом уселись на лавку, где бригадира поджидала гармонь.

– Но чо, дед, и сыграем и споём?

– Отчего бы не спеть?! Кто нам в Ботале мешат?!

Бригадир, пока не разыгравшись, не распевшись, пробежал по ладам, подыграл на басах и тихо повёл:

Ты гармонь, гармошечка,
Развей тоску малёшенько…
Развей ты горюшко-тоску,
По дорожке, по песку…

Конюх в лад подпел бригадиру:

Ты играй, играй, гармошечка,

Мне сердце обогрей,
Чтобы это скучно времечко
Летело поскорей.

Бригадир весело покосился на конюха:

– Спелись мы с тобой, Мартемьян Иваныч. Придётся брать тебя на телепередачу «Играй, гармонь!» – к нам нагрянет.

Конюх хвастливо всплеснул руками:

– Ой, да я, Громобоюшко, такое могу отчебучить, все со смеху пропадут.

Бригадир усмехнулся:

– Не помрём, дед, ежели со смеху будем помирать… Так что, дед, собирайся на «Играй, гармонь!». Сам Заволокин, паря, будет… Ежели наш талан не съел баран… – Бригадир тревожно вздохнул.

– Ничо… – успокоил его конюх, – ты, Громобоюшко, как врежешь на гармозее, я подпою, на балалайке подыграю, дак нас на руках вынесут…

– И выкинут…

– Кого буровишь?! Выкинут…

Бригадир опять заиграл, припеваючи:

…Вспомним имя и фамиль
И с гармошки сдуем пыль.
То ли это, то ли то,
Кто мы есть, откуда-то?
Эх, ребята, дел не счесть,
Денег нету, песня есть…

Конюх и козёл Борька дружно подпели:

Живы будем, не помрём,
И сыграем, и споём.
Эх!.. И сыграем, и споём,
Живы будем, не помрём…