Деревенский чернокнижник

Чародей без труда уклонился от довольно прямолинейной атаки и со всей силы ударил жезлом прямо поперёк кожистого тела паутинника. Во все стороны брызнули чёрные молнии, и чудовище отчаянно завыло, загребая землю своим худыми когтистыми ногами.

— Где девочка? — яростно прошептал волшебник, прижимая жертву к земле. — Куда ты её отнёс?

— Повелитель не простит тебя! — монстр плевался паутиной во все стороны, пытаясь вырваться из сетей заклятья. — Он пожрёт твою душу и выплюнет кости!

— Ну, если хочешь остаться в живых, чтобы увидеть это, отведи меня к нему! Иначе, — маг злорадно ухмыльнулся. — Я проделаю всё, что ты перечислил, с тобой и, возможно, добавлю пару-тройку своих личных фантазий.

Паутинник отчаянно дёрнулся, но к тому времени заклинание полностью сковало его чешуйчатое тело, окончательно лишив возможности сопротивляться. Чудовищу оставалось лишь бессильно шевелить кончиками лап.

— Ты умрёшь! — нервно забормотал монстр. — Я увижу, как ты будешь лепетать о пощаде, но ты её не получишь!

— Хватит стенать, давай показывай дорогу!

Шечерун от всей души врезал кончиком сапога по брюху своего пленника, и тот, наконец, сдался.

* * *

Ларика ревела во весь голос. Хотя сил уже не оставалось, девочка прекрасно понимала, что к ней лишний раз не станут прикасаться, пока её крики наполняют пещеру. За те несколько часов, что девочка провела в плену у Короля леса, она уже получила множество всевозможных травм. Теперь обнажённое тело Ларики было покрыто мелкими шрамами от ударов древесной плетью, ожогами от ядовитых слизней и укусами разнообразного размера и формы.

Король леса, больше напоминающий трухлявый пень, с наслаждением созерцал муки своей жертвы. Опутанная древесными корнями, она не могла даже сдвинуться с места, и ей оставалось лишь кричать, надеясь хоть этим ублаговолить своего мучителя.

— Больше крика! Больше! — надрывался Король, а многочисленные безобразные прислужники вторили ему мерзким хихиканьем. — Вы, жалкие твари, такие недолговечные, но, даже зная это, я не могу сдерживаться! Впрочем, пока ты кричишь, у тебя есть хоть какой-то шанс продлить свою ничтожную жизнь хоть на несколько минут!

Ларика захрипела от бессилия. Она сорвала голос, и теперь каждый всхлип давался только через страшную боль. Надежды не было, девочка не ждала пощады, так как хорошо помнила останки найденных в лесу жертв Короля, и знала, что на помощь ей прийти некому. На это рассчитывал и сам Король, поэтому в тот момент, когда на пол пещеры плюхнулась полуобугленная туша паутинника, удивление и недоумение отразились и на морде мучителя и на зарёванном лице жертвы.

— Как у вас пыльно и грязно, — пробормотал Шечерун, проходя вглубь пещеры. — Прибрались бы хоть, всё-таки дворец как-никак.

— Ты кто такой?! — голос Короля больше напоминал визг, и чародей невольно поморщился.

— Шечерун Ужасный, деревенский маг. Я за ней пришёл, — ответил чернокнижник и кивнул в сторону пленницы, глаза которой моментально зажглись надеждой. — Ну, и заодно с тобой хочу поговорить насчёт грубого отношения к местным жителям!

— Ужасный?! — переспросил монстр и визгливо захохотал. — Да что ты знаешь об ужасе, ничтожная букашка?! И пусть смелости тебе не занимать, но ты останешься в этой пещере навсегда! Впрочем, можешь гордиться, твоя смерть продлит агонию этой девчонки на пару-тройку дней! Посмотри же по сторонам, ты окружен моими слугами!

Шечерун хмыкнул и огляделся, изучая сплошной лес зубов, когтей, жвал и древесных щупалец, после чего по привычке презрительно сплюнул и буркнул под нос:

— Семьдесят пять.

— Что? — не понял Король.

— Если говорить о процентном соотношении, то именно столько твоих слуг будет уничтожено в случае нападения на меня. Это как минимум. Кстати, ты тоже входишь в эти проценты.

— Но тебе всё равно не жить! — взвыл Король, и на этот раз в его голосе мелькнули нотки страха. — Ты совершил множество страшных поступков! Ты поднял руку на моего слугу, нарушил договор с жителями деревни, оскорбил меня! Я могу долго перечислять!

— Даже если я и помру, твоё лесное царство, лишившись самых сильных бойцов, разом захиреет, — флегматично ответил чародей. — Потребуются сотни лет, чтобы восстановить его былую мощь. Да и обвинения твои нелепы. Слуга твой первым драться полез, а договор с деревней вообще ко мне он не относится.

— Почему?!

— Потому что я преступник! — ехидно ухмыльнулся Шечерун. — Деревня для меня всё равно, что тюрьма. Другое дело, что за хорошее поведение мне могут скостить срок, а за спасение девчонки я, глядишь, и досрочное помилование получу!

— Ничего ты не получишь, потому что останешься здесь навсегда! — теперь было четко слышно, что Король находится в смятении. — Несмотря на всю твою силу, храбрость и хвастовство, я не могу позволить тебе уйти отсюда безнаказанно!

— Понимаю, — чародей сочувственно кивнул. — Королевский авторитет и всё такое… Впрочем, быть может, мы найдём выход из создавшейся ситуации? Как ты сам понимаешь, затевать драку невыгодно нам обоим.