Деревенский роман (СИ)

Управившись, пацаны умчались в дом. В старый Лёшкин рюкзак положили пакет с пирожками, пару уже помытых помидоров и огурцов, двухлитровую бутылку воды. Прихватили и старенький кнопочный мобильный телефон, предварительно проверив уровень зарядки. Всё в порядке.

Лёшка отправил брата в сарай за удочками и сачком, а сам торопливо зашагал к матери.

— Мы собрались. Телефон с собою взяли, — промолвил он с какой-то потаённой печалью глядя на родительницу.

Она улыбнулась ему. Вытерев ладонь об подол старых шортов, взлохматила его отросшую челку. Обняла за шею и притянула к себе. Лёшка с готовностью прижался к её груди. Зажмурился. Стыдно было, что опять убегает, по сути, бездельничать, когда она здесь остаётся работать. Обнял её за талию крепко-крепко, мысленно прося прощение за лень.

Она же прижалась губами к его рыжеватой макушке.

— За братом приглядывай. Туда, где глубоко, не ходите, — дала она последние наставления.

— Хорошо, мам, — прохрипел Лёшка.

— И чтобы к ужину были дома.

Прибежал Пашка со всем снаряжением. Чмокнул мать в подставленную щеку и первым поспешил к калитке. Лёшка догнал его и забрал рюкзак. Пошли вместе, по дороге болтая, вернее мечтая, как они наловят много-много рыбы, чтобы на дольше хватило. И не только на жарёху, но и чтобы засушить. А ещё пацаны мечтали о рыбных котлетах. А какие вкусные пельмени с рыбным фаршем… В общем, фантазий было много.

Утро только начиналось, но жители деревни уже вовсю работали на улице. Собаки задорно лаяли, коты лениво щурились на солнце. И бабочки летали по улице от цветка к цветку, наверное, наперегонки с пчёлами.

Громко здороваясь со всеми подряд, братья притихли, когда проходили мимо крайнего дома на улице. Бросая любопытные взгляды в заброшенный двор, который, поговаривали, кто-то купил, они вышли за пределы улицы и побежали к своему облюбленному месту. К нему пришлось идти сквозь заросли камыша. Лёшка ворчливо всё время напоминал брату, чтобы тот смотрел под ноги. Змеи уже во всю гуляли на просторах, поэтому надо быть бдительными. А ещё они оба мечтали поймать фазана. Слышали от деревенских мужиков, что те вкусные. Вот и пацанам хотелось попробовать. Они даже ловушки ставили, но безрезультатно. Подумывали и на зайцев ставить ловушки, да только кто его разделывать будет? Точно не они с мамкой.

Вообще в деревне к ним нормально относились. Конечно, приходилось слушать и охи с вздохами, что они растут безотцовщиной. И такие причитания злили, особенно Лёшку. Он скрипел зубами, смотрел исподлобья и огрызался в ответ. Старушки частенько читали нравоучения их матери на тему того, что ей надо сойтись с кем-то. Та только отмахивалась. Нет, она не была бесхарактерной. Могла и послать лесом, но чаще предпочитала всех игнорировать. Лёшка понимал, что если бы у мамки появился мужик, то им, возможно, и стало бы легче жить. Но в деревне не было достойных мужиков. Семьянины, пьяницы, лентяи. Зачем ей такие? Нет, ещё одну обузу ей на шею не надо. Ей и их с лихвой хватает.

Папка их помер, когда Лёшке было семь. Он плохо помнит его. Пашка ещё меньше. Но Пашка сам по себе мягче и ласковее. Он часто скучает по отцу. Лёшка — нет. В мозгу чётко отпечаталось воспоминание, как пьяный отец замахнулся на маму, когда та отказалась давать денег на очередную бутылку водки. Он и помер от водки. Лёшка не очень понимал, как это. Но зато прекрасно понимал, алкоголь — зло.

Родственники со стороны отца обвинили во всём их мать и оборвали всякое общение. Лёшке даже не жалел об этом, наоборот, выдохнул с облегчением. Ему не нравились лживые улыбки бабушки. За глаза она всегда поливала их грязью. Когда Лёшка был помладше, и при нём полевала, думая, что он ничего не понимает. Он понимал, поэтому волком на неё смотрел и в гости ходил только по приказу отца.

Пашка скучал, потому, что те хоть иногда, но покупали им сладости…

Место их никто не занял. Две рогатки выглядывали из воды. На поверхности воды шли круги. Иногда на поверхность высовывались головы рыб. Лёшка предвкушающе улыбнулся. Устроился на своём бревне и, нанизав червя на крючок, закинул в реку. Пашка повторил за ним.

— А ещё можно маму попросить уху из голов сварить, — шёпотом, произнёс младший, боясь спугнуть рыбу.

Лёшка кивнул, хмурясь.

— Она и так их не выбросит. Не переживай, — успокоил он брата.

— Эх, шашлыка бы, — мечтательно протянул Пашка. — Помнишь, как вчера вкусно пахло от соседей? Я думал, что слюной подавлюсь.

Лёшка лишь тяжко вздохнул. Ему тоже хотелось мяса, но ныть он не привык.

— Вот бы найти клад, — не унимался Пашка. — Тогда мы бы мясо много-много купили… И маме бусики.

Лёшка хмыкнул. Бусики. Нет, их маме надо дарить только золото! Сосед, дядя Ваня, говорит, что это самый дорогой подарок.

— И сапоги, — опечалившись, добавил старший.

— Ага, — согласился младший.

Замолчали.

Такие разговоры у них случались часто. Мечтатели, что поделать.

Лёшка дождаться не мог того момента, когда вырастет и сможет работать. Тогда он будет покупать мамке всё-всё! Вот только рос он медленно…