Деревянная пастушка

Возвращаясь на родину, Огастин намеревался дать волю своей ностальгии по Уэльсу и отправиться туда, как только в Мелтоне отпразднуют рождество, но несчастный случай с Мэри нарушил его планы. Между тем агент, на попечении которого он оставил Ньютон-Ллантони, настоятельно требовал его присутствия: крыша в поместье местами прогнила, и надо было немедленно принимать меры, а потому, как только Мэри вроде бы пошла на поправку, Огастин решил хоть ненадолго съездить к себе. Но ему не суждено было вдоволь насладиться соленым свежим воздухом, ибо по крайней мере первые два-три часа пришлось провести с приглашенным специалистом, лазая по балкам старинного дома.

Они обнаружили, что гниль распространилась куда шире, чем предполагалось. Потребуется уйма денег, чтобы привести все в порядок, ибо ремонта давно не делали и потому необходимо сменить перекрытия и перестлать крышу по крайней мере одного крыла, а это немало, учитывая размеры дома! Можно, конечно, обрушить это крыло, но тогда у Огастина останется всего каких-нибудь двадцать девять спален, да к тому же придется пристраивать новые кухни, а это может обойтись еще дороже. Огастин никогда не тратил больше одной десятой своих доходов, и все же…

Земли Ньютон-Ллантони передавались по наследству и не подлежали продаже, зато, по счастью, у него была другая, более маневренная собственность. Когда-то это было небольшое поместье на окраине старинного города Суонси — город поглотил его, земли застроили, и теперь на месте усадьбы были оживленные городские кварталы. Плата за пользование землей приносила ему немного, но скоро начнут истекать сроки аренды некоторых участков (благодаря этим землям в один прекрасный день он станет очень богат в глазах западноуэльского дворянства), а пока можно под это занять денег…

Огастину не терпелось поскорее вернуться в Дорсет, но так или иначе ему пришлось заночевать в Суонси, чтобы посетить адвоката, у которого находились все бумаги и который занимался сбором арендной платы за землю. Хотя человек этот оказался поистине блестящим юристом, в делах, связанных с законом, нельзя спешить, да и за строителями надо приглядывать, а потому едва ли можно было считать, что это первое посещение Огастином Суонси окажется и последним…

Словом, отныне, хоть он и постарается проводить все свободное время в Дорсете с Мэри, ему придется то и дело совершать набеги в Уэльс, где его ждет столько дел: ничего не попишешь, раз он родился с таким серебряным грузом на шее…

23

Да, конечно, богатому человеку есть о чем беспокоиться, но и у бедняка тоже бывают свои заботы. Зима в Ковентри постепенно уступала место весне, а маленький Сил и не начинал говорить; когда же мать попыталась проверить его слух с помощью тикающих часов, оказалось, что после кори он, видимо, оглох. Однако доктор заверил мать, что в таком раннем возрасте (а ему в октябре должно было исполниться только два года) барабанные перепонки заживут, раз ушки у мальчика больше не гноятся, и все наладится — надо только беречь ребенка от простуды.

Пока на дворе стоял март с его ветрами, Нелли держала мальчика в доме, хотя комната была сырая и дверь отсутствовала (Нелли сама соорудила загородку, чтобы мальчик не мог упасть с лестницы), но, когда по-настоящему потеплело и можно было не опасаться простуды, Нелли, как только у нее было время, заворачивала мальчика в одеяло и вывозила на прогулку. Нередко выручала ее Нора — она брала малыша и гуляла с ним, натянув ему на голову носок, в котором ее брат играл в футбол, так, чтоб ушки были закрыты: Нора тоже считала, что свежий воздух полезен больным малышам при условии, что в ушки не дует.

В это время года обитатели Ковентри обрабатывали свои огородики от зари до зари, давая себе передышку лишь для того, чтобы подбросить дровишек в костер и сварить супу с луком и пастернаком, сорванным прямо с грядки. Участок Нориного отца находился в стороне Квинтона (вниз по Малой Парковой улице и дальше по дороге на Квинтон), словом, дойти до него с детской коляской было нетрудно, и туда-то Нора нередко привозила с собой маленького Сила. Пока все трудились, он либо спал, либо ползал на солнце, если она вынимала его из колясочки, а потом она учила его ходить. Отец Норы выращивал овощи, непрерывной чередой сменявшие друг друга (а у матери была грядка с целебными травами, где она растила, например, окопник для припарок при растяжениях), но, кроме того, он сажал нарциссы для продажи. И Сил частенько возвращался домой, весь пропахший дымом от костра, сжимая в грязном кулачке увядший нарцисс — «в подарок маме».