Деревянные башмаки

Учитель делает паузу, видя, что Буконтайте скорее расплачется, чем выйдет, и наконец разрешает ей сесть. Сейчас Алдуте уже другая: вся красная, она сидит, подперев руками голову, и с сожалением захлопывает все дверцы и окошки своей души. Внутри делается темно, спокойно и, конечно же, грустно. Алдоне кажется, что с этого дня она всегда будет жить вот так, с наглухо запертыми ставнями, и никто никогда не услышит ее задорного смеха, ни с кем больше она не будет дружить и ни к чему ей стараться стать самой симпатичной девочкой класса.

Алдуте открывает в тетрадке по географии новую страницу и начинает писать все, что только приходит в голову, — мысли, которые можно будет со временем перенести в будущий дневник.

«Учителя географии я зову Баобабом, — написала она в отместку Мустейкису. — Он и вправду похож на толстое сонное дерево, ветки которого можно без труда пересчитать по пальцам, и никакой птице не захочется вить на них гнездо. Пустил Баобаб корни в нашей унавоженной пригородной почве, разросся, обленился, а дух его, может статься, паривший когда-то орлом, опустился на землю, отъелся и ковыряется теперь под забором вместе с курами жены Мустейкиса».

Образ Баобаба она одолжила из «Маленького принца» и теперь размышляла, с кем бы ей сравнить другого своего недруга — Гинтаутаса…

«А этому извергу, что вечно торчит у меня за спиной, еще не подобрала прозвище, — призналась она в тетрадке. — Я его называю Кривоносым, Страшилой и Верблюдом. А Г. лишь таращится на меня своими телячьими глазами — хоть недоуздок на него надевай да привязывай где-нибудь на лужайке. Я ему так и сказала, а он, в ответ: вот и хорошо… Это ничтожество готово снести от меня любое оскорбление, зато потом он сможет изводить меня своими плоскими бездарными шуточками.

В нашей школе, — продолжала писать она, — днем с огнем не сыщешь Человека, можно найти разве что его тень… Да-да, увы, только тень… И кто бы мог подумать, что он когда-нибудь женится на нашей учительнице музыки Тересе, которую мы называем Теркой?.. Когда он спросил меня на прошлой тренировке, почему я перестала выдавать результаты, я ему так и ответила: видно, моя спортивная звезда закатилась… Только он, разумеется, ничегошеньки не понял. Вот так я и очутилась темной беззвездной ночью на распутье… Что лучше? Замкнуться в себе и уйти в искусство, науку или…»

И тут она снова слышит басок Мустейкиса:

— Высочайшую вершину Таджикистана нам покажет еще раз Буконтайте. Прошу подойти к карте, так сказать…

Когда взмокшая Алдуте возвращается на место, она видит, что тетрадки по географии нет. Девочка испуганно вытаскивает и перелистывает книжки, заглядывает под парту и, побледнев, тормошит сидящих впереди подруг:

— Вы случайно не брали мою тетрадку по географии?

Те мотают головами.

— Вы не видели, кто взял мою тетрадь? — обращается она к соседям слева и справа. — Гинтас, это не ты взял?

— А как она выглядела?

В глазах Гинтаса мелькает злорадный огонек, и Алдуте становится ясно, в чьи руки попали ее заметки, рисунки, рецепты красоты…

— Гинтас, отдай, — просит она как можно спокойней.

— Покукуй, тогда отдам.

— Гинтас! Я учителю скажу.

— Не скажешь…

— Болван, осел, тюхтя, больше никто!..

— Знаю, — говорит Гинтас. — К тому же «Кривоносый и Верблюд с телячьими глазами…»

Звонит звонок на перемену. Точно проснувшись, класс моментально оживает. Оглушительно хлопают крышки парт, и ребята, оттеснив замешкавшегося у стола учителя, опрометью бросаются к дверям. Гинтаутас выкатывает из-под парты мяч и, виновато ухмыльнувшись, косится на Алдуте.

— Хулиган! — бросает Алдона и с демонстративным видом остается плакать за партой. Но Гинтаутас все-таки уходит. Даже не обернувшись.

Едва дежурный с географическими картами в руках скрывается за дверью, Алдона подскакивает к парте, за которой сидит Гинтаутас, вытаскивает оттуда его старенький, потрепанный портфель, в котором белеет поллитровая бутылка с молоком, и лихорадочно роется в тетрадях, книжках… Ее записей нет как не бывало.

Тогда она выбегает на двор: а вдруг этот паршивец взял их с собой и теперь читает там? Но Гинтаутас увлеченно играет в волейбол. Где они еще могут быть? Что делать?

Звонок на урок.

Алдуте снова садится за парту, подпирает руками голову и внимательно следит за каждым возвращающимся в класс. Может, Зигмас? Он сидит в соседнем ряду. Ведь не могли же устроить такое свинство девочки, сидящие перед ней. Гинтас, по обыкновению, неопределенной ухмылкой отвечает на Алдонин взгляд, в шутку замахивается на нее мячом и садится на свое место.

— Эй! — слышит она минуту спустя. — Кто в моих книгах рылся?

В это время входит учительница английского языка. Гинтаутас дергает Алдону за косу:

— Ты обыск делала?

— Я.

— Гляди, — показывает он. В просветах между пуговицами его полосатой рубашки виднеется синяя тетрадка.

— Sit down, — говорит учительница.

— Негодяй! — бросает Алдуте Гинтасу.

— Jes… — спокойно соглашается тот.

Алдуте видит, что злостью ничего не добьешься.

— Гинтас, отдай, ну Гинтялис… — умоляет она.