Деревянный хлеб. Части 1-4

— Галчонок, выше голову. Процесс идет штатно. Неужели не заметила? — а что я должна была заметить?

— Я же объяснял… Власть и информация — сверхтекучие субстанции. Чуть зазеваешься — выскользнут из пальцев навсегда. Своей власти Смирнов здесь не имеет. Она вся у него заемная. Нет «дыры» — нет поддержки.

— Предполагаешь, что «аномалия» закрылась надолго, — странно, я сумела такое сказать почти спокойно.

— Уверен… У профессора Радека был сердечный приступ… Прочие сотрудники в состоянии тихой паники. Когда эти сведения дойдут до народа… Может возникнуть соблазн «оптимизировать численность населения».

— В-вариант развития, по типу «Командора», ты считаешь вероятным? Из-за Смирнова и наших военных?

— Из-за трусливой штабной сволочи, — кривая ухмылка, не сулящая ничего доброго — С морской пехотой у нас пока всё в порядке. Другая сила отсутствует. Достаточно чуть придержать уродов. А лучше — их стравить.

— К-к-кого? — с заиканием надо что-то делать. Не так уж я замерзла. Это на нервной почве.

— «Штабных» с «космонавтами», разумеется… — в полумраке заметил недоумение и покровительственно улыбнулся, — Это наши «верхи» и «низы». Помнишь классическую формулировку «революционной ситуации»?

— В-верхи — н-не могут, а н-низы — н-не хотят… В у-условиях резкого обострения обстановки. А п-почему?

— Потому, что «если процесс нельзя предотвратить, то его надо возглавить» или хотя бы запустить в точно известный момент. Азбука управления, — распахнул полы теплой куртки и притянул меня внутрь, — Грейся!

— Сложно… Растолкуй, как-нибудь на пальцах, для бедной глупой женщины.

— Да легко! — угадала, хорошее настроение, — Ты ведь заметила, что полковник Смирнов выглядел невозмутимым, чем откровенно выделялся на фоне своего окружения? Они — злые, а он — практически спокойный…

— Ну… Странно, конечно. Хотя, чего ему горевать? Типа выборы проиграл? Как был он начальником экспедиции, так им и остался. Совет — параллельная структура гражданской власти.

— А кто из этих двоих теперь главнее? — озадачил…

— Не знаю. Странный вопрос. Пока «аномалия» открыта — точно Смирнов. За ним — Москва. Когда «аномалия» закрыта…

— Тогда главный — Соколов. Как законно выбранный, всеобщим и равным голосованием представитель народа. Сам Смирнов в выборах участвовал? Следовательно, он признал их правомерность и легитимность… Мышеловка! Если высшее должностное лицо участвует в избирательной компании, то оно автоматом подчиняется её результатам. Точка. Схватка между формальным и неформальным лидерами отменяется…

— А сам Смирнов новый расклад понимает? — безжалостный сухой смешок.

— Не до конца. Он — растерялся. Пока — тихо радуется, что удачно спихнул с себя ответственность за решение скользкого вопроса с «бесхозным младенцем» и заодно бытовую текучку. А власть тем временем утекла… Остались лишь служебные полномочия и обязанности. Понимаешь разницу?

— Значит, регистрация рождения Батыра — это только предлог… А на самом деле… Маленькая революция?

— Удобный повод, без стрельбы, узаконить факт, который очень скоро для всех станет ясным… Соколов — яркий организатор. Смирнов — унылый исполнитель. В угрожающей обстановке исполнитель обязательно должен подчиняться организатору, а не наоборот… Но, надо было обставить процедуру мирно, что бы «перехват управления» не вызвал у Смирнова агрессивного протеста. Согласись, красиво получилось?

— А кто тогда ты? — в ушах сама собой заиграла музыка из «Двенадцати стульев», — Великий Комбинатор?

— Я администратор, — бархатный баритон Миронова из «Обыкновенного чуда», — Простой администратор, пока даже не министр… Выдвигаю на посты годных людей и задвигаю в тень негодных… Серая и скучная профессия, мадам.

— Может, всё обойдется? — что-то последний намек вызывает беспокойство.

— Не обойдется. Соколов теперь может спокойно опереться на коллектив. Смирнов — на Соколова. Зато те, кто опирался на Смирнова (его полномочия данные свыше) — теряют власть вообще. У них сразу возникает огромный соблазн опереться на штыки…

— Что-то это мне напоминает… Семнадцатый год… Революция прошла гладко, зато потом — такое началось…

— И мне, — под меховыми полами куртки Володи уютно, реальная жизнь кажется далекой и не страшной.

— Господин министр, у вас уже есть куда бежать? А женское платье, на самый крайний случай? — ой! Мой язык…

— Язык до Киева доведет, — объятия стали крепче, — Но, не вздумай такое ляпнуть публично. Прорвемся!

Глава 11

Два места до Парижа