Деревянный меч

Почему-то у Кенета не возникало ощущения, что он разговаривает с ненормальным. Конечно, от такого удара по голове можно и рехнуться в одночасье, но Кенету отчего-то так не казалось.

Блуждающий взгляд убийцы в поисках пропавшей зимы безуспешно обшаривал округу. Внезапно изнемогающий убийца наконец-то углядел хоть что-то знакомое. Глаза его разом сделались осмысленными и засияли детской радостью.

— Ты новенький? — повеселев, спросил он, указывая на деревянный меч в руках Кенета. — Учитель Аканэ очень сердится, что я опоздал?

Так вот это кто, понял Кенет. Да, все верно. Был у него ученик... был, и не стало... встретился с Инсанной, и поминай как звали... значит, встретился осенью и не помнит ничегошеньки... по голове получил и прежнее, выходит, вспомнил... нет, но до чего же странное совпадение!

— Я не новенький, — возразил Кенет, — мое обучение закончилось больше полугода назад.

— А почему я тебя не знаю? — запротестовал обеспамятевший ученик воина.

Кенет замялся, подыскивая слова и не находя их. Ну как объяснить этому парню, что с ним стряслось и как давно?

На помощь Кенету неожиданно пришел спасенный. Он уже отдышался, уже оценил обстановку и обнаружил недюжинную способность быстро соображать.

— Ты опоздал сильнее, чем тебе кажется, — заметил он, подойдя к несостоявшемуся убийце. — Ты на руки свои, парень, посмотри.

Убийца удивленно послушался. Он отнял руки от темени, поднес их к лицу — да так и замер, впившись в них взглядом. Какое-то время он сидел молча, потом тихо и неуверенно охнул, потом принялся ощупывать правую руку левой, потом наоборот. Потом вытянул руки перед собой, как слепой, и судорожно всхлипнул.

— Это что же?.. — прошептал он, давясь сухими слезами. — Как?!..

Других слов у него не нашлось, но Кенет его и без слов понял. Парень встретился с Инсанной и забыл себя уже давно. Его руки были тогда руками подростка, теперь же это руки взрослого: крупные, слегка загрубевшие. И главное, сомнений и быть не может. Не по годам детское или рано повзрослевшее лицо может иной раз ввести в заблуждение, но руки всегда выдадут истинный возраст. Теперь понятно, почему он заговорил с Кенетом как с равным: принял его за сверстника. Может, даже за старшего сверстника, погодка.

— Послушай меня. — Кенет слегка встряхнул парня за плечо. Тот безвольно подался вперед и уронил руки. — Да очнись же! — вывалил Кенет. — Ничего особенного не случилось. Тебя просто околдовали, только и всего.

— М-да, действительно ничего особенного. — Спасенный тихо хмыкнул.

— Заколдовали, понимаешь? Ты попался волшебнику, и он тебя заколдовал. И ты все забыл. А сейчас тебя по голове стукнули, и ты вспомнил, кто ты такой.

Кто именно стукнул бывшего ученика Аканэ по голове, Кенет решил не уточнять.

— А что было за эти годы, ты забыл.

— Годы? — одними губами произнес парень.

— Годы, — свирепо отрезал Кенет и замолчал, не зная, что еще сказать. С деревянным мечом наголо он чувствовал себя до крайности неловко, почти неуместно, но вложить меч в ножны он отчего-то не мог, как не мог бы облегчиться посреди деревенской площади: не место и не время. Парень смотрел на хорошо ему знакомый деревянный меч и беззвучно икал. Кенету и побеждать в бою по-настоящему раньше толком не доводилось, а уж нечаянно расколдовывать кого-то — тем более. Он чувствовал себя не растерянным даже, а попросту несчастным. До того несчастным, что вот еще мгновение — и он тоже начнет икать.

Спасенный обвел взглядом обоих воинов, неожиданно усмехнулся и обрушил на траву заплечный мешок.

— Не знаю, как вы, господа воины, — спокойно произнес он, — а я есть хочу.

Взметнулся в воздух и лег на траву чистый полотняный платок. На него легли пресные лепешки и завернутое в тряпицу сушеное мясо.

Неловкое напряжение разом исчезло. Несостоявшийся убийца перестал беззвучно икать. Он икнул всего один раз, громко, явно от голода. Кенет отвернулся и вложил меч в ножны.

— Присоединяйтесь, господа воины. — И спасенный указал на свою нехитрую снедь.

— С удовольствием, — охотно ответил Кенет и присоединил к разложенным на платке запасам собранные им с утра съедобные травы. Он и забыл о них — таким невероятно давним казалось ему минувшее утро.

— Это славно, — кивнул спасенный, окинув травы взглядом знатока. — Это очень даже можно сварить. Особенно если с мясом. Изрядная похлебка получится.

— Вот только на чем сварить? — поинтересовался Кенет, озираясь в поисках хвороста. Ясное дело, возле одинокого дерева сушняку взяться неоткуда.

Расколдованный непонимающе взглянул на Кенета, поднялся с земли и единым ударом меча отмахнул от дерева основательную ветку. Кенет ахнул и зажмурился: вот уже год, как он не срубил и не срезал ни одной живой веточки. Ему сделалось не по себе.

— У тебя, парень, руки вперед головы думают, — неодобрительно произнес спасенный. — Не в лесу ведь. Одно тут дерево. Понимать надо. Если его всякий прохожий на дрова кромсать будет, много ли от него останется? Можно ведь сбегать к реке, камыша нарезать...

Парень покраснел.