Деревни

Мирабелла была права. Машины сдавались напрокат рядом с гостиницей. Ему предложили оранжевый «камаро», и он согласился: такой цвет заметнее на переполненной парковке.

Мирабелла сказала, куда ехать. Навстречу им с немыслимой скоростью неслись машины. Слабеющая память Оуэна почему-то сохранила видение: полдюжины беломордых коров, выглядывающих из-за дощатой ограды на грузовике. Вскоре им захотелось есть. В первом попавшемся кафетерии они закусили вареными яйцами с черным хлебом, выпили по кружке кофе и снова тронулись в путь. Сытая и довольная, Мирабелла расстегнула ему ширинку, подняла рубаху и принялась сосать. Оуэн попросил ее перестать, опасаясь, что из-за острых ощущений не справится с управлением, но она только хихикнула в ответ. Оуэну подумалось: «Многие женщины занимаются сексом потому, что делают это лучше всего другого, так же, как я лучше всего другого пишу компьютерные программы. Женщины просто запрограммированы на секс, это давно не тайна».

Медленно поднималось солнце, в горах вдали обозначились тени. В раскинувшемся над ними небе громоздились облака. Пастбища по обе стороны шоссе окрасились в розоватый цвет.

Мирабелла подняла голову от его колен и спросила:

— Откуда в тебе столько? Я думала, ты все ночью спустил.

— Ты здорово меня возбуждаешь.

— Ну да, понятное дело. Тебе жениться надо, чтобы добро не пропадало.

— Я давно женат.

Мирабелла выпрямилась на сиденье, откинула голову на подголовник, вытерла пальцами уголки рта. Выглядела она усталой и не такой молодой, какой показалась Оуэну вначале. У ее глаз легла сетка морщин, обозначился второй подбородок.

Когда перед ними открылся прекрасный пейзаж: большое голубое озеро посреди песков, скользящие по водной глади яхты и катера, Оуэн ощутил приступ головной боли. Ему нестерпимо захотелось спать.

Позже, когда он вспомнит ту ночь и то утро, подумает: «Не была ли Мирабелла проституткой, которую шутки ради сняли для меня участвующие в конференции приятели? Нет, не может быть, она слишком хорошо разбиралась в компьютерах и не потребовала оплатить ее сексуальные услуги. Лишь сказала, что я должен ей шестьсот долларов за кокаин».

Глава 12. Провинциальный секс-6

К семидесятым годам путь к «незаконному» сексу сделался в Миддл-Фоллс короче, тропы были проторены. Оуэн возмужал, от него как бы исходил запах мужской зрелости. Женщины чувствовали это и словно бы говорили: «Мы в игре, у нас есть то, что вам нужно». Но не все мужчины были такие. Одних сильнее тянуло к спиртному, чем к постельным утехам, — как, например, Джока Дамхема. Кто-то, как Эд Мервин, без остатка отдавался работе или, пускаясь в бурные воды предпринимательства, ввязывался в рискованные операции. Третьих, подобно Генри Слейду, так поглощало бесконечное нудное занятие — зарабатывание на жизнь, — что им было не до спиртного, не до любовных забав.

Невысокий плотный мужчина, Генри ходил неестественно прямо, слегка наклонив вперед голову. Его вполне устраивала чиновничья должность — в Хартфорде, в одном из муниципальных учреждений, что помещались в каменных коробках, построенных вокруг здания Законодательного собрания штата. Генри с Ванессой не пропускали ни одной субботней вечеринки, ни одного ребячьего заплыва на Цаплином пруду, ни одного благотворительного увеселения. По его загадочной физиономии нельзя было определить, нравятся ему эти сборища, или он бывает на них лишь для того, чтобы не слыть нелюдимым. Разговаривая с кем-нибудь, он кивал и попыхивал трубкой, но сам больше помалкивал и, прежде чем произнести несколько малозначащих слов, сначала выколачивал пепел. Даже после десятилетнего знакомства с ним Оуэн не мог определить, то ли Генри Слейд хранит мудрое молчание, то ли поглупел от бессмысленного служения штату Коннектикут.

Ванесса была на несколько лет моложе мужа. В свое время она занимала мелкую должность в том же учреждении, где и Генри. Быстрая, бесцеремонная, вечно занятая какими-то делами, она не считала своих лет. На ее лице, напоминавшем мужское, в любое время года лежал легкий загар: она хорошо ходила на лыжах, отлично играла в теннис и гольф и была заядлой садовницей. Если Генри чаще видели в профиль, Ванесса, напротив, смотрела людям прямо в глаза, причем так пристально, что те начинали нервно моргать и улыбаться. Она властно руководила в поселке несколькими женскими комитетами, правила в Клубе садоводов и в кружке любительниц бриджа.

Лучше всего Ванесса смотрелась в саду. В широкополой соломенной шляпе, в брюках, перчатках и со спущенными рукавами, чтобы не уколоться о стебли роз, она словно выплывала из кустов дельфиниума, пионов и флоксов. Оуэну казалось — цветы смягчают ее грубоватые манеры, вызывающий взгляд, высокий хрипловатый голос и вообще придают ей женственность.