Деревня на Голгофе: Летопись коммунистической эпохи: От 1917 до 1967 г.

— Чудаки вы, право, провинциалы!.. Как же мы можем смотреть на это дело иначе, ежели эта инструкция об отчислении из зарплаты утверждена ЦК партии и советским правительством?!.

«Чудакам» пришлось на этом закончить свою беседу с высокими вождями профсоюзного движения и в смущении удалиться…

После этого рассказа учителей, я сам попросил у знакомого бухгалтера секретную инструкцию Наркомпроса, прочёл её и убедился, что все, рассказанное этими «учителями–чудаками», не было выдумкой.

Преподаватели в школах СССР, в социалистическом «государстве трудящихся», действительно не имеют оплаченного отпуска, вопреки советскому Кодексу Законов о Труде.

Учителя в Советском Союзе живут в бедности и нужде, а коммунистическое правительство–дракон отбирает треть их зарплаты, ограбляет их средства, даже отпускные…

«Общественная работа»

Кроме своей служебной школьной работы, учителя должны принимать участие во внешкольной работе среди населения. Работа эта бесплатная, называется «общественной работой» и выполняется по поручению и под руководством местных партийно–советских организаций.

«Общественная работа» бывает самого различного характера.

Например, культурная внешкольная работа среди населения: спектакли, вечера, читки, доклады, кружки и т. п. В этой работе, близкой учителям по своему характеру, учителя охотно бы участвовали, если бы она не была так политизирована. Но она главным образом поставлена на службу пропандным целям коммунизма, а потому потеряла для них всю свою привлекательность.

Учителей часто привлекают для хозяйственной работы в колхозе. Как только где–либо в колхозе обнаруживается «прорыв» — отстаёт прополка или уборка конопли, картофеля, овощей, зерновых, молотьба, дороги испорчены и т. п., — сельсовет, не задумываясь, отдаёт распоряжение директору школы: «После уроков прислать в распоряжение председателя колхоза столько–то учеников и столько–то учителей». Директива выполняется. Но едва ли можно ожидать от учителей хорошего выполнения таких поручений, в особенности, в колхозах, где начальство совсем не заботится ни об учителях, ни о школьниках.

Но самым неприятным видом «общественной работы» для сельских учителей является проведение таких хозяйственно–политических кампаний, которые ненавистны для колхозного населения: подписка и сбор «добровольно–принудительного» займа, агитация за выполнение яйцепоставок, мясопоставок и т. п..

Проводя такие кампании, учителя должны выслушивать от колхозников, родителей учащихся, горькие упрёки или даже грубую ругань.

— У меня больной ребёнок и три голодных курицы, — заявляет мать–вдова. — Яичек нехватает своему больному малышу. А вы пришли отнимать у больного ребёнка последнее яичко!.. Что же он должен есть?!. И не стыдно вам, товарищи–обиралы?!.

— Вот ходите вы по хатам и тявкаете, как дворняжки, уговариваете нас на заём подписаться, — обращаются озлобленные колхозники в других дворах к агитаторам: местному комсомольцу и учительнице. — С нас вы последнюю шкуру сдирать помогаете. Государство наше владеет всеми неисчислимыми богатствами нашей страны. А мы, колхозники, нищие, у нас ничего нет, нам ничего не оставлено. Кто же кому должен взаймы давать?! .

Замечая, что учительница смущается, колхозник обращается к ней:

— Неужели вам, учителям, за это советская власть наши народные денежки выплачивает?!. Сидели бы вы дома да занимались бы лучше своими делами: детишек хорошо грамоте да уму–разуму учили. И для вас было бы лучше, и для детишек, и для нас, родителей…

Часто упрёки и такую ругань учителя вынуждены были выслушивать в присутствии своих учеников…

— Для комсомольцев и партийцев, с которыми мы по дворам ходили, колхозников «агитировали», такие «беседы» ничего не значат, — говорят учителя. — Как с гуся вода. Кожа у них бегемотова, совестью они не обременены. Им — все «Божья роса». А мы после такой кампании возвращаемся домой побитые и разбитые. И на другой день, в школе, ученикам в глаза посмотреть стыдно…

Учителя участвуют в такой «общественной работе» вопреки своему желанию. Но отказаться от «общественной работы» они не могут: власть принуждает. А перед диктаторской властью они бессильны, бесправны и беззащитны…

Власть, крестьянство и интеллигенция

Таковы трудные условия работы сельской интеллигенции и её неприглядная жизнь в колхозе. В этих условиях работать хорошо и успешно интеллигенция не может. Не может она также чувствовать ни довольства жизнью, ни морального удовлетворения от своей работы.

Жизнь сельской интеллигенции и населения, которое она обслуживает, такова что интеллигенция не может стать «опорой советской власти» в деревне. Она не может испытывать уважения к порядкам социалистической деревни, не может внутренне принять коммунистическую идеологию, не может почувствовать симпатии к власти, которая установила «второе крепостное право» и сделала жизнь в колхозной деревне такой тяжёлой и мучительной.