Деревня «Нюркин луг», или тайна печатной машинки

— Я хотя бы попробую. Я обязана попытаться их вылечить.

— Ты не сможешь их вылечить, — твердо сказал мужчина.

— Да почему?! Почему ты в этом так уверен?!

— Потому что это не болезнь, — прошипел он. — А колдовство. И против него твои травки бесполезны.

Как гром среди ясного неба прозвучали эти слова. Я хотела было усомниться в реальности колдовства, но все произошедшее со мной за последние недели разбило вдребезги любые логичные доводы.

Колдовство… Вот так открытие.

— А я сразу говорил, что колдовство, — послышался где-то сбоку писклявый голос.

Мы обернулись на звук. Паренек ниже меня ростом сидел на лавке у дороги и перебрасывал камешки из одной руки в другую.

— Все говорили градом урожай побило. Да только неправда это.

— Что же тогда правда? — спросила его Даша.

— Волки чёрные потоптали. Целая стая. Я говорил, а мне не верили. А я говорил! — с обидой в голосе кричал паренек. — А они «дурак, дурак». А я и не дурак вовсе. Видел всё, своими глазами видел. Не видел бы, не говорил.

Мальчишка, его манера говорить и двигаться действительно производили впечатление умственно отсталого. Поэтому и мы в его слова верить не спешили.

— Вот и мрут теперь, как мухи. Худеют. Сереют. Чернеют. И мрут. Думают, что от голода. А я то знаю, что это колдуна проделки, — он хитро сощурил свои чёрные глазëнки и снова перебросил камешки из руки в руку.

— Собирайтесь, — сухо скомандовал Себастьян, развернулся и побрел по дороге в сторону выхода из деревни.

Я ещё раз оглянулась на дверь избы больного мужчины. На охотника. И потащилась следом за Никитой вместе с остальной группой.

— Мы вернемся и поможем вам! — говорила Дарëна на прощанье женщине в темных одеждах. — Обязательно вернемся! Совсем скоро!

Настроение упало окончательно. Закатилось под пол и сжалось в малюсенький комок из нервов и боли. Дарëна позади то и дело всхлипывала, даже когда очертания деревни полностью скрылись за зеленой листвой. У меня на глазах тоже выступили слезы, остались висеть на ресницах, снижая видимость мутной пеленой.

Колдовство. Магия. Против которой бессильны достижения науки, техники, логика. Что же может помочь?

— Добромир! — пришла в мою голову светлая мысль. — Добромир может помочь! Ведь так?

Я остановилась, покрутила головой, пытаясь найти поддержку у друзей. Даша и Тимофей молча смотрели на меня, но я видела, как и внутри них начинает множиться надежда.

— Ведь так? — обратилась к Себастьяну. — Он ведь сможет помочь?

— Не знаю, — ответил мужчина. — Надеюсь, что сможет. Но лучше, спроси его сама…

Он махнул рукой куда-то вперёд и, приглядевшись, я увидела среди густых зарослей папоротника и хвоща избушку. Маленькую, обветшалую и еле заметную на фоне зеленых холмов.

Дошли. Вот оно спасение! Вот он — путь домой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22 Сложный выбор

Сперва мы рванули к дому, как только его увидели. Но, подойдя, замешкались. Не верилось, что вот сейчас все закончится. Мне так точно. Домой! Я наконец-то вернусь домой!

Дверь избушки скрипнула и на пороге появился старичок. Навскидку, ему было лет двести. Глубокая сеть морщин выела на его худом лице настоящие борозды. Волосы и борода были белоснежно седыми и длинными, а светло-голубые глаза смотрели ласково из под лохматых бровей. Мужчина в длинном льняном зипуне и таких же штанах перенес через порог босую ногу и, осмотрев каждого из нас внимательным взглядом, спросил:

— Зачем пожаловали?

Вопрос был обычным и где-то даже прямым, но звучал без недовольства. Вспомнив о том, что говорила Нюра, я принялась доставать из рюкзака карту. Протянула её старику.

— Здравствуйте. Вот. Это дала мне баба Нюра из деревни. Сказала, вы можете помочь мне вернуться домой, — обернулась на остальных и продолжила. — Ну и, теперь уже, не только мне…

Старик посмотрел в карту, потом внимательно на меня, и нахмурился.

— Да только Нюра тебе велела одной идти…

Дашка позади виновато вздохнула, а с ней и Тимофей.

— Так вышло, — пожала плечами я.

Старика как будто устроил такой ответ. Он добродушно махнул рукой, приглашая нас войти в его хоромы.

— Идем в избу. Чаю с дороги попьете. Да расскажете.

Оставив зверей отдыхать в тени листвы, мы вошли в жилище Добромира.

Внутри было тесно. Настолько, что когда в дом вошёл Тимофей, разойтись стало практически невозможно. Здесь пахло деревом и травами. Источник запаха нашелся быстро — вся стена рядом с печкой была увешана маленькими пучками самой разнообразной травы. На полках небольшого шкафа стояли склянки с непонятными жидкостями, какие-то плетеные корзиночки со всякой мелочью, шишками и семенами. С противоположной от печи стороны, был стол. Не такой большой, как мы привыкли видеть в других домах. Постель старика представляла собой невысокую деревянную лавку с разложенной на ней периной и стояла в самом дальнем углу.

— Садитесь. Рассказывайте. Дорога вам выпала непростая, — хлопотал старик с чаем и улыбался в усы.