Деревня «Нюркин луг», или тайна печатной машинки

— А что, если в свитке ещё что-то сказано? Например, как чёрного колдуна убить?

— Я связи не вижу, — начинал злиться Никита. — В свитке Велимир про ключ писал. И всё. Ведь так? — он повернул голову к Добромиру, но старец только пожал плечами.

— Этого я не знаю. Своими глазами я свиток не читал.

После этих слов начались молчаливые переглядывания. Мы по очереди смотрели друг на друга, и каждый думал о чем-то своём. Потом, когда поняли, что мысли большинства совпадают, охотник кивнул, протянул руку и развернул на столе пожелтевший листок. Абсолютно пустой кусок бумаги.

— Ну, допустим, там может быть что-то нужное… Но прочитать то его как? М?

— Подсказки! — сообразила я и посмотрела на худые лица старост. — Он ведь оставил вам подсказки!

Теперь уже мужчины заерзали. Решали между собой, обмениваясь взглядами. Потом тот из них, что был старше, сказал:

— Дал Велимир подсказки. Сказал с собой носить всегда, — и дал знак остальным, вытащить сокровища.

Мужчины принялись копошиться в глубоких карманах, и вскоре на столе образовалась маленькая кучка непонятного хлама, больше похожего на завалявшийся случайно мусор. Какие-то палки, деревяшки, два куска верёвки, сухой мох и комок воска. Снова вспомнился фильм о пиратах и те самые «десять песо», которые наделяли владельца привелегиями, и которые ушлые пираты своевольно заменили на всякую требуху.

— Мхм, — поджал губы Себастьян. — Интересно. А ключи где? Подсказки?

— Они и есть, — ответил немного сникший староста.

— И что нам с этим делать? Сложить из этого на свитке слово «идиот»?

— Подожди, — сказала я, рассматривая предметы. — Дерево… Верёвка… Мох…

— Огонь, — продолжил охотник, поднялся и принялся мастерить древнее средство по добыванию огня.

Брусок побольше он положил на стол, один раз обмотал длинной веревкой прямую палку и закрепил её концы на концах изогнутой, сверху поставил упор с углублением. Получился мини-макет устройства. В натуральную величину делать его не имело смысла хотя бы потому, что носить сие ценное изобретение было бы неудобно.

— Готово. А дальше…

— Мох, — уложила лишайник на нижнюю досочку и взялась за воск.

Себастьян показывал присутствующим опыты с трением, а я лепила из оттаявшего в чужом кармане воска свечу. От трения, нижний брусок чуть задымился. Нос уловил запах жженого дерева, и вскоре первые искорки взлетели в воздух, подпаляя трут. Я как раз заканчивала со свечой. Вложила почти в самый центр неровного комка короткий фитиль и положила на стол.

— Теперь свечу поджечь? — спросила Даша. — И что-то случиться должно?

Мох постепенно прогорал, а в моей голове зашевелились мысли. Вспомнилось, как мама в детстве рассказывала о тайнописи дедушки Ленина. Однажды мы даже повторили эксперимент, сделали чернильницу из хлебного мякиша и упражнялись в этом искусстве.

— Поджигай, — уверенно сказала я Даше и потянулась за свитком.

— Эй, ты чего удумала?! — испуганно возмутился староста. — Нельзя свиток жечь!

— Я и не собираюсь. Лучше разверните, чтобы края не скручивались.

Дашка бросилась помогать. Держала за уголок одной рукой и ждала. Я забрала у неё зажженную свечу. Листок распрямили, приподняли и, глубоко вздохнув, подсунула свечу под низ листа, мимолетно касаясь пламенем нижней его стороны. Осторожно, как сапёр, обезвреживающий бомбу. Только бы не подпалить! Только бы не подпалить!

Лица людей удивленно вытянулись, когда от нагрева на лицевой части листа начали проступать буквы. Свиток был исписан вдоль и поперек размашистым, с закорючками почерком. Бинго!

— Вот так чудеса! — протянул кто-то тихо, словно боясь громким возгласом спугнуть волшебство.

Я улыбнулась.

— Это не чудеса. Наука. Текст молоком написан, а при нагреве молоко темнеет.

— Ну ты даешь, травница, — с неподдельным восхищением сказал Себастьян.

На меня уставились изумленные лица, будто я и впрямь была волшебницей. Мне же стало смешно. Неужели, и о таких вещах здесь никто не знал? Что же будет, когда я расскажу им о кристаллизации солей?

— Дай-ка сюда, — стрекоза выдернула у меня из рук бумагу и принялась читать. — Так… «Видение… Ключ волшебный… Сокрыт в Нюркином лугу… Забор колючий…» Это мы знаем… «Силой наделяет и знания великие дарует… Заклятие с деревни снять…» Дальше трабарщина какая-то… «Фиат фирмамертум ин…»

— Остановись! Не читай вслух! — испугался старик, вскочил с лавки и протянул руку к свитку. — Заклятие нельзя вслух произносить!

— Почему? — удивилась рыжая.

— Потому что это заклятие, — пояснил охотник и закатил глаза. — Или ты хочешь, чтобы прямо сейчас забор вокруг твоей деревни пал? Сами Градияру путь откроем?

— Нет… Да мне-то откуда было знать… Ладно, все равно не пойми что написано. Что там в конце… «Когда произнесешь вслух строки заклятия…» А вот нельзя было сразу про это написать? М? В начале. Вечно самое важное в конце и маленькими буквами написано. «Когда прочтешь… Падут защитные стены и заново не поднимутся»… Ни слова о том, как колдуна победить.

Дашка оторвала взгляд от листа и посмотрела на нас. Снова воцарилось тяжелое молчание.