Деревня страха

Он пробормотал что-то в ответ и последовал за ней, остро чувствуя запах, который исходил от нее — тяжелый, неестественный, совсем не похожий на запахи цветов и деревьев. Когда она закрывала дверь, Тренч украдкой оглядел ее. Она была одета очень строго — облегающее белое платье, наглухо закрытое до шеи. Руки обнажены, обута в сандалии на деревянной подошве, без чулок. Ему запомнились тонкие золотистые волоски у нее на руках. Напоминание о ее звериной сущности, подумал Тренч и с напряжением улыбнулся.

— Я вам очень благодарна, что вы смогли уделить мне время, — сказала Анита. — Я очень обеспокоена и надеюсь, что вы, может быть, облегчите мои страдания.

Она прошла к буфету, немного задержалась у сервировочного столика, на котором стояли бутылки.

— Не хотите чего-нибудь выпить, мистер Тренч?

— Нет, спасибо. Я редко это себе позволяю. — Он заметил, что она, тем не менее, налила один стакан. Джин, показалось ему.

Держа стакан в руке, он вернулась и села напротив него. Выражение ее лица не соответствовало ее внутреннему напряжению. Похоже было, она собирается с духом, чтобы начать разговор.

— Так чем же я могу вам помочь, миссис Кроутер? — спросил Тренч. Он чувствовал себя напряженно, словно находился где-нибудь в баре или в ином увеселительном месте.

— Дело касается моего жениха, моего неофициального жениха, доктора Шорта. Мы собирались пожениться…

— Просто замечательно. — Тренч изо всех сил старался казаться заинтересованным.

— Но дело в том, что он исчез, мистер Тренч.

Тренн понял, что он не услышит здесь никаких покаяний, признаний в греховности, к нему не станут взывать с просьбой о духовном наставничестве.

— Я в курсе событий, миссис Кроутер. Сержант Клайд приходил ко мне по этому делу. Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Да, я видел доктора Шорта, но куда он ушел после нашего разговора, я не знаю.

Анита сделала несколько хороших глотков из стакана, и Тренч заметил, что, хотя порция была большая, напиток не был разбавлен.

— Сказать по правде, мистер Тренч, я просто хотела узнать, почему Эдвард приходил к вам. Он сказал мне, что вы его пригласили, и я подумала, может быть он хотел поговорить с вами по личному делу?

Тренч решительно покачал головой.

— Мы затрагивали с доктором Шортом исключительно духовные вопросы, и он действительно был у меня по моему приглашению, это правда. — Он откашлялся. — Неужели вы думаете, что он нуждался в каком-либо участии с моей стороны?

Анита печально покачала головой.

— Нет, конечно, вряд ли. Вы и Эдвард — совсем разные люди. Просто я заставила себя поверить, что у него была какая-то проблема и он поделился ею с вами. Будь это так, мы могли бы хоть предположить, где он теперь находится.

Тренч вздохнул.

— К сожалению, миссис Кроутер, я так мало узнал от доктора Шорта, что вряд ли могу помочь вам. Мне очень жаль.

— Ну что ж. — Анита пожала плечами и допила остатки из стакана. — Мне нужно было просто спросить у вас об этом по телефону. — Мне нужно было просто спросить у вас об этом по телефону, чтобы не заставлять вас совершить это утомительное путешествие.

— Могу заверить вас, я не испытываю никаких неудобств. Он увидел, что она поднялась и налила себе еще порцию джина. В его присутствии она позволила себе демонстрировать свою невоздержанность. — Скажите, миссис Кроутер, вы всегда пьете так много?

Анита замерла, не донеся стакан до рта. Оправившись от удивления, она сделала два больших глотка.

— Когда я пью, то обычно пью много, как сегодня. — После первого стакана глаза ее слегка увлажнялись. — У вас есть возражения насчет выпивки, мистер Тренч? — Она села и скрестила ноги. Она ожидала ответа.

Тренч некоторое время сидел молча, прикидывая, какие у него взаимоотношения с этой женщиной. Никакого следа раскаяния — он был сейчас на том же месте, с какого начинал. И теперь должен приступить к своим основным обязанностями представителя Господа Бога.

— Да, я не одобряю употребление крепких напитков. Другое дело — умеренное потребление вина. Вино согревает, но не поражает разум.

Анита сделала еще несколько глотков. В ее положении требовалось очень немного, чтобы ей захотеть излить на священника все, что накопилось у нее на душе.

— Мне это нравится, — сказала она.

— Многие вещи, приятно действующие на наши чувства, поражают наш разум, тело и душу. Пьянство — одно из самых страшных прегрешений.

Анита наклонилась вперед, уперевшись локтем в колено и подперев ладонью щеку.

— Скажите, святой отец, если бы у вас была власть, вы бы запретили спиртные напитки?

— Нет, я не стал бы их запрещать. Должно существовать искушение, чтобы человек сопротивлялся ему. Я лишь наказывал бы тех, кто не только не пытается удержаться, но и подавляет свою свободную волю, дарованную нам Господом нашим.

— Мне кажется, я поняла не все, что вы сказали.

— Мне кажется, вы и не хотели понять. — Обстановка все больше накалялась, отчуждение росло. — Некоторые грешат, не чувствуя, что совершают грех. Таким людям достаточно покаяться в своем заблуждении. Но совсем другое дело — совершить грех и получать от этого удовольствие.