Дерево дракона

Слушая губернатора, Джон вдруг почувствовал, что ему начинает изменять терпение. Конечно, нет ничего удивительного в том, что каждый, как может, тешит свое самолюбие. Так уж устроено в жизни. Но как же можно оставаться таким равнодушным к этому киренийскому делу? Во всяком случае, оно представляет собою куда более сложную проблему, нежели проращивание семян драконова дерева. С названием Кирении связаны судьбы и надежды тысяч людей, и одна большая проблема в конечном счете сводится к бесчисленному множеству маленьких… Крестьяне, которые только и хотят, что возделывать собственную землю, мелкие служащие, боящиеся потерять работу, торговцы, которые хотят продавать свой товар в законно отведенных местах, солдаты, желающие что-то иметь за тот риск, которому подвергаются каждый день… Все эти простые человеческие нужды сплелись в один тугой узел, и Джон с трудом представлял, как время расставит все на свои места. Время способно разве что лишь поменять проблемы местами. И все, что здесь можно сделать, это постараться сохранить ситуацию, не впадая в крайности. Вот почему Хадид Шебир и Моци находятся здесь. Вернувшись в Кирению, они наверняка поднимут кровавый мятеж. Чтобы не допустить этого, нужно твердой рукой держать за ошейник бешеного пса…

Только не всегда это можно делать в перчатках… Безусловно, нужно принимать какое-то решение. Моци и Хадида или других, которые окажутся на их месте, невозможно держать здесь в заключении вечно.

Поддавшись ходу своих мыслей и не удержавшись от желания как-то подтолкнуть губернатора к решению насущной проблемы, Джон проговорил:

— Как вы думаете, сэр Джордж, что правительство намерено сделать с нашими подопечными?

— Э-э… Что вы говорите? — Серые глаза на обезьяньем лице сэра Джорджа заморгали, и он глубоко вздохнул, вынужденный вернуться из такой приятной далекой прогулки по королевскому парку Кью. — Понятия не имею. Да и что оно, собственно, может сделать? Некоторые вопросы, как вам известно, не имеют решения. Может быть, вы еще слишком молоды, чтобы поверить в это. Но это так, поверьте. Люди заблуждаются, полагая, что на эти вопросы есть ответы. А их попросту не существует.

Да и почему они должны существовать? И пусть вас не вводят в заблуждение все эти разговоры на тему морали, политики и экономического прогресса. Единственное, что я понял в свои шестьдесят с лишним лет, это то, что жизнь такая непростая штука!… И, согласитесь, очень быстротечная… А сейчас, если вы покажете, где моя комната, я бы хотел принять душ перед ленчем. Скоро вернется Нил с Тедди Берроузом.

Место, куда они перебрались из пещеры, представляло собой расщелину в скале шириною примерно в двенадцать футов, расположенную на полпути вниз от кратера и сокрытую от постороннего глаза зарослями акации. В полдень Роупер отнес Плевски еды и питья. Когда он вернулся, Миетус принялся расспрашивать его о девушке. Роупер пожал плечами:

— У нее болит нога и, кажется, жар. Временами приходит в себя. Зачем ты решил ее оставить?

— Хочу сверить с нею план крепости и удостовериться, что переданное сигналами Моци и то, что я рассмотрел в бинокль, не имеет расхождений. А эти местные знают крепость как свои пять пальцев.

— Думаешь, она захочет помочь нам?

Миетус, занятый чисткой автомата, поднял голову и кивнул.

Роупер уселся на глинистом пятачке возле расщелины, прислонившись спиною к скале. Вытащив пачку сигарет, он бросил одну Миетусу. Какое-то время они молчали. В глубине расщелины спал Сифаль, Лоренцен лежал на боку, подперев рукою голову и уставившись вдаль, словно пытаясь что-то рассмотреть сквозь зеленый заслон акаций. Все четверо отдыхали.

Наконец Роупер нарушил молчание:

— Этот ублюдок чуть не отправил нас ко всем чертям. Хотел бы я знать почему.

Миетус, продолжавший возиться с автоматом, ответил:

— Думаю, он ее брат. А она девушка того солдата, которого мы убили.

— Их могут хватиться.

— До полуночи не хватятся, а потом это уже не будет иметь значения. — Миетус собрал автомат и отложил его в сторону.

— Знаешь, — сказал Роупер, — когда-то я был знаком с девчонкой, которая немного похожа на эту. Такая же скуластая и губастая.

Миетус улыбнулся:

— Все вы одинаковые — и ты, и Плевски, и Лоренцен. Все девушки кажутся вам похожими друг на дружку, особенно если у вас вообще давно не было никакой девушки… — Улыбка вдруг сползла с его лица, отчего оно сделалось словно деревянным.

Роупер знал, о чем подумал Миетус, и хотя не пылал к нему особой любовью, уважение его к этому человеку заставило его сменить тему:

— У тебя уже есть план действий на сегодняшнюю ночь?

— Да, я изложу его вам, когда придет Плевски. — Он медленно поднялся, заслонив своей тенью Роупера.

— Ты куда?

— Пройдусь. — Миетус наклонился и поднял с земли пистолет и бинокль.

Роупер провожал его взглядом, пока тот не скрылся из виду.

Ничего он не боится, подумал Роупер, и все ему безразлично, а все потому, что ему нечего терять. И ему вспомнился недавний разговор с Плевски, когда он поднимался к нему в пещеру, чтобы отнести еды.