Дерево Гуррикапа

Но Трещотка была ужасно любопытной. Прежде, до того, как поселиться в Столетнем дубе, она всюду совала свой клюв, самой первой узнавала все новости, а потом с превеликим удовольствием разбалтывала их по всему лесу. Теперь же она боялась надолго покидать дуб, и поэтому очень сильно отстала от жизни. Даже о разгроме армии Урфина Джюса она узнала чуть ли не самой последней в Волшебной стране от случайно залетевшего в дупло воробья! А у дровосеков можно было узнать столько нового!

– Р-разр-решите поинтер-ресоваться, уважаемые др-ровосеки! Зачем вы р-разыскиваете стар-рого вор-рона? Р-ради чего, по какой пр-ричине?

– Да вы же всё равно не сможете нам помочь, – отмахнулся Трой, не любивший сорок за их чрезмерную болтливость.

– А мне интер-ресно! – застрекотала сорока. – Пр-росто умир-раю от любопытства! Пр-рошу! Пр-рошу, р-раскажите!

– Да, в общем-то, об этом уже знают почти все птицы Голубой страны, – сказал Атти. – Чтобы победить злого змея Кровожаба, нам нужно отыскать...

– Тише! – воскликнул Трой, дёргая Атти за рукав. – Молчи! Нас кто-то подслушивает!

– Кто? Где?

– Вон в том углу притаился, – показал Трой.

Все посмотрели в ту сторону. Из тёмного угла вдруг вылетела большая летучая мышь. Неслышно взмахивая крыльями, она закружилась под потолком.

– Невер-роятно! – Трещотка широко разинула клюв. – Пор-разительно! Вр-ражеский р-разведчик! Мер-рзость! Убир-райся пр-рочь из моего дупла! Бр-рысь!

Летучая мышь метнулась к выходу. Несомненно, она была подослана Кровожабом. Трой не колебался ни секунды. Брошенный им топор попал в крыло, и мышь с отвратительным писком рухнула на пол.

А топор пролетел дальше, ударил в стену и пробил в ней огромную дыру.

КАТАСТР-Р-РОФА!

Столетний дуб содрогнулся от корней до самой верхушки, словно смертельно раненый зверь. Пол под ногами у братьев страшно затрещал, стены заскрипели, с потолка посыпалась древесная труха.

Трещотка сорвалась с пошатнувшегося трона и заметалась по залу:

– Кар-раул! Кар-раул! Тр-рещит! Р-рушится! Бер-регитесь, дер-рево р-разваливается!

– Да тут же всё давно насквозь прогнило! – воскликнул Трой.

Он толкнул трон, и тот легко развалился на куски.

– Здесь вокруг одна труха! Пойдём-ка отсюда, Атти, пока этот дуб не похоронил нас под обломками!

Как бы в ответ на его слова стены ещё громче заскрипели, по полу зазмеились трещины, и вдруг разом погасли все светлячки.

Сорока не унималась:

– Пр-рогнило! Всё р-рушится! Тор-ропитесь! Выбир-райтесь!

Она вылетела наружу через пробитую топором дыру. Через мгновение стены тяжко хрустнули и осели, закрывая пролом. В дупле вновь стало темно. Солнечный свет едва пробивался внутрь сквозь трещины и щели.

Огромный дуб натужно скрипел, пытаясь из последних сил удержаться от падения. Но уже было ясно, что конец дерева близок.

– Он падает! Бежим! – закричал Трой.

– Где выход?! – ещё громче закричал Атти. – Трой, где лестница? Трой, где ты? Я ничего не вижу, мне глаза засыпало! Дай мне руку!

Вокруг плотным облаком клубилась пыль. Трой взял брата за руку, и они принялись на ощупь искать выход из зала. Это было непросто, но им всё же удалось добраться до лестницы. Ломая ступени, они кубарем скатились вниз... И не успели. Прямо перед ними обрушился потолок. Дорога к выходу была отрезана.

– Допрыгались! – охнул Атти. – Сейчас весь этот гнилой дуб рухнет нам на головы!

Трой в отчаянии ударил кулаком по стене. Стена на удивление легко проломилась, и Трой вывалился наружу, увлекая за собой Атти.

Они вырвались в последнюю секунду!

Дуб протяжно застонал, взмахнул узловатыми ветвями и стал падать прямо на братьев, словно хотел отомстить виновникам своей гибели. Он неминуемо раздавил бы их в лепешку, если бы Атти и Трой не бросились в разные стороны. Что-что, а уклоняться от падающих деревьев они умели очень хорошо, ведь они были настоящие дровосеки.

Столетний дуб рухнул с душераздирающим треском. Много сотен лет стоял он, горделиво возвышаясь над лесом, но пришёл и его срок. Земля под ногами дрогнула, пронёсся над кронами прощальный стон, заметались в небе испуганные птицы.

Когда всё стихло, Атти и Трой открыли глаза и посмотрели на поверженного лесного великана. От Столетнего дуба остались только щепки, труха и груда беспомощно раскинутых ветвей. Во все стороны разлетались тысячи маленьких жучков – это уцелевшие светлячки покидали своё развалившееся жилище.

Над обломками кружила сорока Трещотка. Она горестно причитала:

– Тр-рагедия! Катастр-рофа! Др-ровосеков р-раздавило! Какое непопр-равимое гор-ре! Какая утр-рата!

– Да живы мы, живы, – проворчал Трой, отряхивая с себя древесную труху. – Раскаркалась тут раньше времени!

– Невер-роятно! – затрещала сорока. – Др-ровосеки невр-редимы! Дуб р-развалился, а др-ровосеки не постр-радали!

Потом она сообразила, что по вине братьев осталась без крова, уселась на сломанную ветку и завопила на всю округу:

– Обокр-рали! Р-разор-рили! Р-разбойники! Вор-ры! Сор-рока тепер-рь сир-рота! Гор-ремычная!

Трой, не обращая на неё внимания, принялся искать свой топор, а Атти, поразмыслив, обратился к сороке: