Дерево Идхунн

— Она — мать Идхунн, — пояснила взволнованная девочка. — Она показала мне то место, где был спрятан ключ, открывавший портал, что ведет к дереву.

— Должно быть, Идхунн жила никак не меньше трех тысяч лет тому назад… Как она может… — Выражение лица Лидии становилось все растеряннее. — Выходит, что ты призрак? — спросила она, инстинктивно пятясь назад. Быть может, призраков она любила больше змей, хотя и не намного.

— Я и в самом деле не знаю, кто я теперь. Но я могу рассказать вам, как я стала такой. Тем временем мы как раз доберемся до дерева. Умоляю вас, моя дочь в опасности.

Лидия с недоумением смотрела то на подругу, то на женщину.

— Ты ей веришь? — спросила она наконец. — Ты уверена в том, что она не прислуживает вивернам?

— Да говорю же тебе: нет. А теперь, по-моему, она стала еще сильнее.

— Это так, — кивнула старушка. — Возвращение моей дочери придало мне сил. Теперь я будто снова ожила.

София и Лидия вздрогнули. Получается, что она и правда призрак…

— Тогда пошли, — сказала Лидия.

— Идите рядом со мной, — попросила старушка. — Это место реагирует на ваши свойства, но я в состоянии обеспечить защиту.

Старушка вытянула вперед руки, и вокруг нее образовалась тончайшая голубоватая перегородка.

— Спрячьтесь за ней.

Девочки беспрекословно выполнили это указание еще и потому, что снова услышали жуткий шорох, очень похожий на тот, что был предвестником появления змей.

— По воздуху будет гораздо быстрее, — заметила Лидия и обхватила старушку за талию, в то время как из-за спины девочки вновь появились розоватые крылья.

Они все взмыли в небо как раз в тот момент, когда земля стала покрываться змеями. Дорогой старушка поведала девочкам свою историю.

Моя земная жизнь протекала больше тысячи лет тому назад, в то время, когда Ромуальдо был герцогом Беневенто, а на берегу реки Сабато все еще проводились необычные ритуалы, которые с церковной кафедры яростно обличал епископ Барбато.

Я долгое время не знала, кем на самом деле является Идхунн. Для меня она была всего лишь моей дочерью, Матильдой. Мы вели обычную уединенную жизнь, я и моя дочь, и Матильда была для меня всем.

Совершенно случайно я обнаружила, что время от времени, по ночам, она исчезала из дома бог весть куда и бог весть зачем. Утром у нее появлялись черные круги под глазами и щеки западали — верные признаки бессонной ночи. Такое случалось каждое полнолуние.

Дочь оправдывалась тем, что иногда ей было трудно уснуть. Но ведь каждая мать знает, когда ее дочь говорит неправду.

И тогда в одну из ночей я последовала за ней. Несколько десятков свечей освещали орех, это колдовское дерево, о котором все говорили. Девушки отнюдь не были голыми, как гласила молва, там не было ни чертей, ни черных кошек. Девушки распевали песни на незнакомом мне языке, восхваляя дерево. Они возносили ему молитвы и делали подношения.

Одетая во все белое, Матильда, похоже, была главной среди них.

Она была неотразима: ее кожа излучала особое сияние, взгляд был полон любви.

На следующее утро я поговорила с дочерью, умоляя прекратить то, чем она занималась по ночам. Я говорила ей, что ее будут преследовать и даже казнят.