Дерево лжи

По ее спине пробежали мурашки. Форму листьев ни с чем нельзя было спутать — раздвоенные и сужающиеся к концам. Она видела зарисовки в дневнике отца. Это то самое дерево, его величайшая тайна, сокровище и его погибель. Дерево лжи. Теперь оно принадлежит ей, и путешествие, которое отец так и не закончил, предстоит проделать тоже ей. Она наклонила голову, почти коснувшись губами листьев. Глаза щипало, в висках появилась тупая боль.

— Отец больше не придет к тебе, — прошептала она. — Он умер и лежит в церковном склепе. Я хочу узнать, кто его убил. Ты мне поможешь?

Ответа не было. Конечно, его не было.

— Хочешь услышать ложь? — спросила Фейт, чувствуя себя так, словно предлагает угощение какому-то крупному хищнику. На миг ей показалось, что растение сейчас ощетинится, как голодный волк.

«Придумайте ложь, в которую люди с легкостью поверят», — писал ее отец. Фейт вспомнила разговор у могилы и предложение Тома проткнуть отца колом, чтобы «призрак не мог выйти из могилы». Подумала о суеверном страхе Говарда, об остановленных часах и занавешенных зеркалах.

— У меня есть для тебя ложь. — Она закрыла глаза и прошептала: — Призрак отца бродит и хочет отомстить тем, кто его оскорбил.

Что-то нежно погладило ее по лицу, и Фейт отдернулась, распахнув глаза. Блестящие листья растения были неподвижны. Медленно возвращаясь в центральную пещеру, она обратила внимание, что эхо приобрело новые оттенки. Ей казалось, что она почти может разобрать свои слова, колеблющиеся и распускающиеся в воздухе.

«Кол в сердце и похоронить на перекрестке, чтобы призрак не мог выйти из могилы…» Проскользнув обратно в темный дом в своем черном платье, больше напоминавшем лохмотья, Фейт сама себя почувствовала возвращающимся призраком. Она остановилась, прислушавшись, но все было тихо. Домочадцы легли спать. Дом был в ее распоряжении. Что она предпримет? С чего начнет? Фейт прищурила глаза и улыбнулась в темноте, когда на нее снизошло вдохновение, затем прокралась на кухню, где она точно видела… да. Слабый свет фонаря осветил доску с колокольчиками, прибитую к стене на высоте человеческого роста. Там на металлических пружинах висели семь колокольчиков, соединенных с семью проводами, горизонтально пересекающими стену. Каждый колокольчик был подписан: спальня хозяина, вторая спальня, третья спальня, гостиная, библиотека, детская, столовая. Если в комнате дернуть за колокольчик, то проволока, спрятанная в стенах и под полом, тянула соответствующий колокольчик на кухне.

Прищурившись от нехватки света, Фейт открепила провод от хозяйской и третьей спальни и поменяла их местами, потом прокралась в библиотеку, где, обнаружив на столе табакерку отца, взяла из нее щепотку и скормила свечке, наблюдая, как огонь трепещет и испускает пахучий голубоватый дым. Затем ножом для писем она прорезала дыру в крепе, закрывавшем зеркало, чтобы сквозь ткань, словно полуоткрытый глаз, виднелась серебристая полоска. Еще одна, последняя остановка. Пробравшись на цыпочках наверх, Фейт снова прислушалась, не шевелится ли кто-то в спальнях, а потом скользнула в комнату отца, беззвучно закрыв дверь, перед тем как снять ткань с фонаря. В комнате все еще стояли вазы с завядшими цветами. На кровати осталась длинная вмятина в том месте, где лежало его тело, но его личные вещи были спрятаны в сундуки и коробки. Семейная Библия лежала на прикроватном столике. В голову Фейт пришло множество безумных идей, но она сдержалась. Если перегнуть палку, можно выдать себя. Она открыла Библию и торопливо пролистала ее до Второзакония, строфа 32, стих 35.

У Меня отмщение и воздаяние, когда поколеблется нога их; ибо близок день погибели их, скоро наступит уготованное для них.

Она оставила ее открытой на этой странице и положила цветочный лепесток под этой строкой. Колокольчик рядом с отцовской кроватью крепился к красному шнуру с кисточкой. Фейт забралась на стул и бритвой надрезала шнур так, чтобы он порвался при самом слабом рывке. Только после этого она покинула комнату.

«Если они хотят призрака, они его получат».

Глава 17 Убить призрака

Фейт проснулась, чувствуя слабость и боль во всем теле: во сне ее погребли под кучей валунов. Некоторое время она просто лежала и пыталась понять, почему спина, плечи и руки так ноют. Потом воспоминания обрушились на нее холодным темным потоком. Смерть отца, похороны, дневник, прикосновение листьев дерева лжи к ее лицу. Несколько секунд ее мысли пребывали в беспомощном состоянии свободного падения, пока ярость не распростерла над ней свои крылья и снова не завладела ею.