Дерево растёт в Бруклине

Дома вечером она сидела и ждала, когда папа вернется с работы. Джонни вернулся, он насвистывал «Молли Мэлоун», пока поднимался по лестнице, и все поужинали его добычей: лобстером, икрой и ливерной колбасой. После ужина мама с Нили легли спать. Фрэнси сидела с папой, пока он курил свою последнюю сигарету. Она шепотом рассказала ему на ухо про свою мечту. Он выслушал, кивнул и сказал:

– Завтра посмотрим.

– Мы переедем в тот район, правда?

– Нет, но должен же быть другой способ. Завтра сходим с тобой туда, и я посмотрю, что можно сделать.

Фрэнси так разволновалась, что всю ночь не сомкнула глаз. В семь часов утра она уже была на ногах, но Джонни крепко спал. Она ждала, сгорая от нетерпения. Каждый раз, когда он вздыхал во сне, она вбегала проверить, не проснулся ли он.

Джонни встал около полудня, и Ноланы сели завтракать. Фрэнси кусок не лез в горло. Она бросала на отца многозначительные взгляды, но он не отвечал ей. Неужели забыл? Нет, не забыл, потому что, когда Кэти разливала кофе, он сказал:

– Пожалуй, мы с Примадонной сегодня сходим прогуляемся.

Сердце чуть не выскочило у Фрэнси из груди. Он помнит. Он все помнит. Фрэнси затаила дыхание. Мама ничего не говорила. Она может возразить. Может спросить. Может сказать, что пойдет с ними. Но мама, помолчав, просто сказала:

– Хорошо.

Фрэнси помыла посуду. После этого сходила в кондитерскую и купила воскресную газету, потом сходила за сигарами и купила папе на никель «Корону». Джонни требовалось почитать газету. Ему требовалось прочитать каждую колонку, даже раздел светской хроники, который не особо его интересовал. Хуже всего, что по каждому вопросу ему требовалось сообщить свое мнение маме. Каждый раз, когда он откладывал газету, поворачивался к маме и говорил: «Забавные вещи сегодня пишут. Ты только подумай», – Фрэнси готова была расплакаться.

Наступило четыре часа. Сигара была докурена, газета валялась смятая на полу, Кэти надоело слушать последние новости, она собрала Нили и пошла навестить Марию Ромли.

Фрэнси с папой вышли тоже, держась за руки. Джонни надел свой единственный наряд – фрак и котелок и выглядел потрясающе. Стоял чудесный октябрьский день. Теплое солнце и свежий ветерок вместе постарались, чтобы в каждом закоулке ощущался острый запах океана. Прошли несколько кварталов, завернули за угол и оказались в том самом районе. Только в таком гигантском спруте, как Бруклин, могли рядом существовать такие контрасты. В этом районе обитали американцы в пятом или шестом поколении. А в районе у Ноланов, если ты сам родился в Америке, то уже мог гордиться так, словно приплыл на «Мэйфлауэре».

По правде, в классе только у Фрэнси отец с матерью родились уже в Америке. В начале учебного года учительница вызывала учеников по списку и спрашивала, откуда они родом. Все отвечали примерно одно и то же.

– Я американка из Польши. Мой отец родился в Варшаве.

– Я американец родом из Ирландии. Отец с матерью родились в графстве Корк.

Когда учительница назвала фамилию Ноланов, Фрэнси гордо ответила:

– Я американка.

– Знаю, что американка, – с некоторым раздражением сказала учительница. – Но кто ты по национальности?

– Американка! – еще более гордо повторила Фрэнси.

– Или ты скажешь, где родился твой отец, или я пошлю тебя к директору.

– Мои родители американцы. Они родились в Бруклине.

Все дети обернулись, чтобы посмотреть на девочку, чьи родители не приехали из другой страны. И тогда учительница сказала:

– В Бруклине? Хм. Да, тогда ты, пожалуй, американка.

А довольная Фрэнси преисполнилась гордости. Какое удивительное место этот Бруклин, думала она, если, просто родившись здесь, ты становишься американцем!

Папа рассказал ей об этом незнакомом районе: предки его жителей приехали в Америку больше ста лет назад, в основном из Шотландии, Англии и Уэльса. Мужчины – мебельщики, первоклассные столяры. Есть среди них и мастера по металлу, которые работают с серебром, золотом и медью.

Папа пообещал как-нибудь сводить Фрэнси в испанскую часть Бруклина. Мужчины там занимаются изготовлением сигар, они не скупятся потратить несколько пенни в день, чтобы нанять человека, который читает им во время работы. Читает прекрасные книги.

Фрэнси и Джонни шли по тихой воскресной улице. Фрэнси увидела лист, который сорвался с ветки, и побежала, чтобы подхватить его. Ярко-красный, с золотым ободком. Она любовалась листом и думала, неужели ей еще раз может встретиться что-то столь же прекрасное. Из-за угла вывернула женщина – сильно нарумяненная, в боа из перьев. Она улыбнулась Джонни и спросила:

– Скучаете, мистер?

Джонни взглянул на нее и мягко ответил:

– Нет, сестра.

– Точно? – спросила она игриво.

– Точно, – спокойно ответил он.

Она пошла дальше. Фрэнси подбежала к отцу и дернула его за рукав:

– Это дурная женщина, папа? – взволнованно спросила она.

– Нет.

– А по виду дурная.

– Дурных людей очень мало на свете. Много людей, которым не повезло.

– Но у нее же лицо размалевано и…

– Она знавала лучшие дни, – сказал он, и это выражение ему самому понравилось. – Да, она знавала лучшие дни.