Дерини. Трилогия

— Возьмите же. Пусть один из вас решится, и покончим с этим. А то я уже начинаю нервничать.

— Нет, — вдруг заговорил Варин. Он приблизился ко всем четверым на несколько шагов и остановился в напряженной позе, с опаской глядя на них.

— У вас есть возражения? — спросил Келсон, медленно приподнимаясь со своего места.

Варин сцепил руки и начал возбужденно шагать по комнате, качая головой и перемежая свою речь резкими жестами.

— Это западня, западня. Я вам не верю!.. Откуда мне знать, что вы все это не нарочно подстроили? Вы и раните этого человека понарошку, и исцелите его тоже понарошку. Этим вы мне ничего не докажете. У Сатаны в запасе много всяких трюков и обманов.

Дункан посмотрел на своих друзей и вдруг протянул кинжал Варину.

— Ну так пустите мне кровь вы, Варин, — спокойно сказал он. — Нанесите мне рану, исцеление которой убедит вас в нашей правдивости.

— Я… — Варин запнулся. — Но я никогда…

— Что, никогда не проливали ничью кровь, Варин? — хмыкнул Морган, становясь рядом с Дунканом, чтобы поддержать его. — Сомневаюсь. А если это правда, то даже и лучше, если это сделаете именно вы. Хотите доказательств — получите их, но уж и потрудитесь для этого.

Варин некоторое время колебался, с недоверием поглядывая на кинжал.

— Ну хорошо, я сделаю это. Но не его кинжалом. Я возьму один из наших, который точно не заколдован.

— Как хотите, — сказал Дункан, пряча свой кинжал, а Варин тем временем подошел к груде оружия, брошенного его людьми, и, став на колено, стал выбирать что-нибудь подходящее. Он остановился на тонком крестообразном кинжале с рукояткой из слоновой кости. Лезвие блеснуло, когда Варин обнажил кинжал и благоговейно поцеловал его. Потом он поднялся и застыл на месте.

— Прошу вас, — начал Дункан, — ограничиться раной, которую вы сами могли бы исцелить. — Он расшнуровал ворот рубашки и отстегнул пояс. — Должен также сказать, что, если вы нанесете смертельную рану, это будет не совсем благородно с вашей стороны. Я не хотел бы расставаться с жизнью прежде, чем Аларик успеет привести в действие свои силы.

Варин неловко огляделся, сжимая в потной руке рукоятку из слоновой кости.

— Я не нанесу раны, какую не мог бы вылечить сам.

— Благодарю. — Дункан стащил через голову рубаху и передал ее Моргану, который повесил ее на спинку кресла, где недавно сидел Келсон. Лицо священника, стоявшего перед Варином, побелело, но страха в его глазах не было.

Варин приблизился, держа кинжал на уровне пояса, осторожно, неохотно, словно боялся, что враг вот-вот, к его ужасу, просто исчезнет. У него мелькнула мысль, что он имеет возможность убить хотя бы этого одного Дерини, но тут же отбросил эту мысль; нет, ему нужно убедиться, что эти Дерини лгут, не могут они владеть даром исцеления.

Подойдя к Дункану на расстояние вытянутой руки, он остановился и с трудом заставил себя посмотреть в спокойные голубые глаза, а затем оглядел священника с ног до головы. Дункан редко бывал на солнце, и тело у него, словно у женщины, было бледное, как слоновая кость, но на этом сходство кончалось. Он был крепок, широкоплеч, с лоснящимися тугими мышцами. Слева под грудью виднелся небольшой шрам, и еще один — на бицепсе правой руки; очевидно, эти шрамы были получены им в юности, во время учебных боев.

Варин медленно поднял кинжал до уровня глаз и слегка коснулся клинком левого плеча Дункана. Священник не вздрогнул от прикосновения стали, но Варин больше не смог заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Делайте же то, что должны сделать, — шепнул Дункан, готовясь принять удар.

Глава XVI «Ты испытал меня и знаешь…» [36]

Дункан почувствовал острую, жгучую боль в левом плече, а затем судорога сотрясла все его тело. Он еще был в сознании, и от него не ускользнули ни безумный блеск в глазах Варина, ни встревоженный вскрик Келсона, ни то, как заботливо поддержал его за плечи Аларик, когда он начал тяжело оседать.

Потом Дункан впал в забытье и не видел, как Морган резко подскочил к Варину, гневно сверкая глазами, как Варин отшатнулся, поняв, что он натворил.

Дункан пришел в себя и почувствовал пальцы Аларика на кинжале, пронзившем его плечо, почувствовал надежную руку друга, поддерживающую его голову. Все отступили от них, кроме Варина — он по-прежнему стоял рядом. Аларик наклонился, заглянул в глаза кузену, шепча что-то при этом, но Дункан не мог разобрать слов.

— Дункан? Дункан, ты меня слышишь? Черт вас подери, Варин, вы перестарались. Дункан, это я, Аларик. Послушай меня!

Усилием воли Дункану удалось сосредоточиться и разобрать эти обращенные к нему слова. Он моргнул и, как ему казалось, целую вечность смотрел на кузена, а затем слабо кивнул. У него не было сил отвернуть голову, а перед глазами торчала украшенная слоновой костью рукоятка небольшого кинжала Варина, и Дункан стал рассматривать завитки и бороздки на ней.

Тут Аларик опять заглянул ему в глаза, и Дункана охватил покой, когда кузен положил руку ему на лоб.