Деривация. Главы 1-21 из 23.

— Командир, — возразил Бурый. — Это душара бзднул, который над тобой стоял! Чего ты на нас наговариваешь?

— А то я не слышал, откуда треск донёсся — сверху или снизу? — под общий хохот возразил Змей. — Я пистолет в половицу упер, и уже хотел было из духа решето делать, как его там свои же товарищи засмеяли… они поржали немного и вышли наружу. А я лежу в тесноте и в пыли, и счастью своему поверить не могу… что жив остался.

— Я же говорю, — вставил Бурый, — что это душара бзднул! Вот они же его и засмеяли!

— Ага, — ответил Змей. — Только запах был от свиной тушенки, которую мы на завтрак ели! Значит, кто-то из вас. Факт.

— А что потом было? — спросил Паша.

— Я через полчаса высунулся, послушал, потом осмотрелся — уехали они. Чую — что-то не так. Внимательно стал смотреть под ногами, и точно — на выходе они "клеймор" поставили — коснулся бы ногами хлама, которым проём был забит, и порвало бы меня на куски. Потом еще одну мину нашел. Ночью нас эвакуировали. Прямо в бурю. Водила на "Тигре" по навигатору шел, ничего перед собой не видя. Просто красавчик!

— Какой у тебя личный счет? — Паша задал вопрос, который в другой ситуации мог бы задающему стоить сломанной челюсти или разбитого носа.

— Пятьдесят шесть, — спокойно ответил Змей и улыбнувшись, добавил: — Уже давно пора мне "звезду Кадырова" давать, да всё никак…

Разговоры перетекли на бытовуху, на особенности местного климата и наконец-то коснулись взаимоотношений с местным населением.

— А что тут с женщинами? — спросил Миша, известный в бригаде под прозвищем "ненасытный гардемарин".

— О, — вдруг рассмеялся Змей. — С этим тут нужно быть аккуратнее. А то по первости, тут, говорят, такие страшные дела творились — хоть стой, хоть падай… вон, Бурый расскажет.

— Чего сразу Бурый? — возмутился "студент-строитель".

— Ну, ты же, а не я, был близок к позору… — сказал Змей.

— Ну ничего же не было! — еще пытался сопротивляться Бурый, но уже было ясно, что историю свою рассказать ему все же придётся.

— Но могло! — сказал Змей. — Давай, не стесняйся! Здесь все свои!

Бурый помялся немного, больше для привлечения внимания, и начал:

— Приехали мы как-то сюда, первый раз вроде, или второй, уже не помню. В общем, долго сидели здесь, в "тринадцатом районе", задачу свою ждали. А подруга мне на ватсап присылает видео, где она голая танцует, специально для меня, дух боевой поддержать. А организм же у меня молодой, и уже истосковавшийся по женскому теплу. В общем, не выдержал я, пошел по базе в поисках женской ласки — не то, чтобы овладеть кем-то, а хотя бы просто с живой женщиной пообщаться.

— В поисках приключений, — вставил Змей. — Прямо говори!

— Ну, или так, — согласился Бурый. — В общем, выносит меня на рынок возле базы. А там комендант "тринадцатого района" стоит, страшный прапор этот, огромный бычара. Разговорился с ним, ну и промежду делом, вставляю, мол, как тут с этим самым. А тот мне говорит, мол, с этим самым всё нормально, и даже более того — есть экзотика. Какая такая экзотика — спрашивает мой молодой организм. Ну, он мне показывает рукой, вон, мол, видишь, дедуля сидит, а возле него девочка в парандже. Если, говорит, дашь дедуле десять баксов, то девочка исполнит акт французской любви — у неё, мол, в парандже для этого специальное отверстие имеется.

— Ну да, — влез Хвостов. — Я слышал, что мусульманки рано начинают половой жизнью жить…

— Так это давно известно, — вставил Денис. — Они в тринадцать лет уже рожают от взрослых мужчин. Такое вот у них мироустройство…

Бурый, дав возможность выговориться, продолжил:

— Я еще, помню, поинтересовался у прапора, где взять средство индивидуальной защиты, он мне продал из своих личных карманных запасов, за доллар, гад. И говорит еще, мол, девочка настоящая профессионалка, что, мол, некоторые слабоподготовленные борцы с международным терроризмом от её качественных услуг в порыве сладострастия даже сознание теряют. Ну, я-то, думаю, в этом деле хорошо подкован, у меня в Солнечногорске такая краля есть, Клаве Шифер сто очков вперед даст. Мы с Олечкой такие фортеля выписывали — хоть немецкое кино снимай. А тут — всего-то какая-то девочка. В общем, подготовил себя морально, пойду, думаю, получу любви французской кусочек. Еще же у прапора поинтересовался, как на этот счет местные законы — сразу голову отрубят, или помурыжат. А он мне, мол, иди, не беспокойся — если с дедом договоришься, то для самого процесса вы в сторонку отойдёте, туда, где никто не увидит.

Бурый замолчал, нагнетая интерес.

— Ну и? — нетерпеливо спросил Миша.