Дерьмо

Вот и все. Мы и он, тупой осел. Ничем не выдавая наших намерений, мы бросаемся на него, но Горман встречает нас прямым в лицо. Больно. В следующий момент он уже перехватывает инициативу, на нас обрушивается град ударов. Ублюдок хохочет, а у нас нет сил, мы слабы, мы даже не сопротивляемся, мы в отчаянии. Но так быть не должно. Он таранит нас головой, и наш нос как будто взрывается с хрустом. Мы хрипим, кровь хлещет и растекается по лицу, дышать нечем, а удары следуют один за другим, мощные, сокрушающие, и наши руки слишком тяжелы, мы даже не можем поднять их, чтобы прикрыться.

Мы падаем. Ботинки… они бьют только Брюса. Брюс защищает меня, защищает Стиви, всех остальных… нет… нет… Кэрол здесь нет. И Стиви здесь нет. Только я. Брюс. Брюс и Червь.

— Помнишь ту песенку? Ее крутили на дискотеках. Доктор Кис-Кис? Так вот, это я, — говорит Горман, подходя ближе.

Протягивает мне руку. Я сжимаю его пальцы.

Помогает подняться. Кладет руку мне на плечо. Мы едва стоим на ногах.

— Я всегда ненавидел копов, — объясняет он. — Не так, как ненавидят их все. Я ненавидел этих засранцев по-своему. Но ты не такой, как другие. Тебя еще можно спасти. Я еще сделаю из тебя честную женщину!

Упырь заставляет нас откинуть голову и смотрит нам в глаза, облизывая губы.

— Пидер-полицейский! — Он улыбается. — Пора тебе узнать кое-что по-настоящему…

Его язык вползает в наш рот, и его слюна смешивается с нашей кровью.

Горман отступает, задумчиво качает головой, и мы слышим его голос.

— Неплохо! Йо-хо! Думал, что уделаешь меня, педик хренов? — Он вздыхает. — А ведь тебе понравилось, а? Признайся, понравилось?

Да. Мы знаем, что нам нужно. Нам нужно, чтобы он сделал это еще раз. Таково наше последнее желание. Ну пожалуйста, давай еще разок, побудем вместе еще раз, напоследок. Нам хочется сказать это, прокричать, но мы молчим, мы только думаем, только надеемся, что он каким-то образом ощутит наше желание.

Есть!

Он снова заталкивает язык в нашу голову, но теперь мы поднимаем ослабевшие руки, чтобы обнять его. Наши пальцы смыкаются у него за спиной словно в знак нашего слияния, нашего соединения, нашего братства. Нерушимое объятие… Кэрол…

О Кэрол мы обнимаем ее и впиваемся в ее язык и она пищит и пытается освободиться и отталкивает нас как тогда когда мы поругались из-за ниггера но нет дорогая на этот раз ты не уйдешь нет потому что мы обнимаем ее крепко-крепко и она дергается и мы движемся вместе соединенные объятием нет нет дорогая мы не отпустим тебя только не сейчас потому что мы должны быть вместе ты знаешь это Кэрол так должно быть должно быть всегда… наши глаза закрыты но свет проникает через тонкую мембрану век и мы идем к нему.

Выйди на свет, Стиви… Кэрол… держись подальше от этой мрази… на свет…

Но это не Кэрол. Это говно. И что оно делает здесь? Почему оно здесь, с нами? Почему не Кэрол?

Дерьма здесь быть не должно.

В нужный момент мы разжимаем руки и толкаем его. Упырь падает на спину, гнилая рама трещит, он вываливается, хватаясь за старые истлевшие занавески. Материал расползается, и Горман смотрит на нас с ненавистью и удивлением, не понимая, как такое могло случиться, и кровь вытекает у него изо рта. Ткань рвется, и он летит вниз, на забетонированную площадку двора. Мы выглядываем из окна и видим темную, неестественно изогнутую фигуру. Затем, словно в подтверждение наших подозрений, под головой у него появляется и расплывется черное пятно в форме сердечка.

Эти придурки, его приятели, колотят в дверь, изрыгая угрозы. Ха-ха-ха.

Я хочу послать их, но мне что-то мешает. Что-то во рту. Сую в рот пальцы и достаю это что-то. Кусок его языка. Я протягиваю руку, беру сумочку Кэрол и кладу улику в кармашек.

Теперь мне ничто не мешает, и я кричу им через дверь:

— Кто следующий, мудачье? Мы — полиция Эдинбурга! Мы убиваем недоумков! МЫ НЕНАВИДИМ НИГГЕРОВ! ОСОБЕННО БЕЛЫХ НИГГЕРОВ, ТЕХ, ЧТО ЗОВУТСЯ МУСОРОМ!

Тишина.

Она длится не меньше ста лет.

Затем мы начинаем ощущать запах гари. Они подожгли дом. Мы подходим к окну и видим, что наши враги убегают по лестнице. Пытаются подобрать своего приятеля и грозят нам смертными карами. Мы орем в ответ:

— Вам всем пиздец, недоумки! С вами будет то же, что и с ним! ВЫ ВСЕ СДОХНЕТЕ!

Берем с полки ключ и открываем дверь. В лицо бьет волна жара. Все в огне, он ревет и расползается по оклеенным обоями стенам.

Мы в ловушке. Густой мерзкий дым наполняет наши легкие.