Дерьмо

Идем в клуб. Вышибала на входе смотрит на нас не слишком дружелюбно, но пропускает, узнав, что мы из полиции. В зале полным-полно самых разных педиков. Помимо прочих, есть тут и бывшие уголовники, пристрастившиеся к этому делу в Соутоне. Спускаюсь вниз и замечаю парня своей мечты, Синки, промышляющего в Кэлтон-Хилл. Быстро даю ему необходимые инструкции и возвращаюсь наверх, к ребятам.

Веселимся вовсю. Гиллман уже расквасил нос какому-то гомику, который имел неосторожность посмотреть в его сторону в туалете. Через некоторое время появляется Синки и направляется через зал прямиком к Инглису.

— ПИ-И-ИТЕР! О, ПИ-И-ИТЕР! — кричит он. — ДАВНЕНЬКО НЕ ВИДЕЛИСЬ! Вижу, ты и дружков привел!

— Я тебя не знаю! — кричит Инглис.

— О, извините… не понял… у вас тут своя компания… — Синки отступает, удивленно подняв брови, и, обращаясь к изумленно наблюдающим за этой сценой приятелям, добавляет: — Он бывает таки-и-им ро-о-обким…

Гиллман смотрит на Инглиса с нескрываемым презрением, а Леннокс отходит на пару шагов.

— ДА НЕ ЗНАЮ Я ЕГО НИ ХУЯ! — взвывает Инглис и бросается на Синки.

Я хватаю его за плечо.

— Ради Бога, Питер, мы же полицейские! Не устраивай скандал.

— Но я не знаю его! — жалобно скулит Инглис.

— Зато он, похоже, хорошо знает тебя, — говорит Даги Гиллман, сверля беднягу ненавидящим взглядом.

— Это ты… ты написал то дерьмо в туалете, — тоном обвинителя произносит Инглис, но в конце фразы голос его срывается на высокую, пронзительную ноту.

— Я ничего не писал, так что ты лучше порасспрашивай своих вонючих дружков.

— Гиллман хмыкает, а его подбородок сам собой выдвигается вперед.

— Ах ты мразь…

— Инглис наносит удар сбоку, но его противник отступает на полшага и бьет в скулу. Я хватаю Инглиса, надеясь, что Гиллман войдет в раж и разделает пидера под орех, но на том уже повисли Рэй и Гас. С Гиллманом мало кто справится, и Инглис это понимает, а потому пыхтит и рвется только для порядка, отчего его телодвижения выглядят особенно жалко.

— Послушайте, давайте уёбывать отсюда, — призываю я. — Мы все немного перебрали. Поедем к масонам.

Вываливаем на улицу, в пургу. Инглис уже не с нами — одинокая фигурка тащится, опустив голову, вверх по Лейт-Уок.

— Эй, Питер! — кричит Гас. — Перестань, иди сюда.

— Да не трогай ты этого вонючего педика, — говорит Гиллман.

— Гомосек хренов! — кричит вслед Инглису Рэй.

— СОДОМИТ ХУЕВ! — орет во всю глотку Гиллман, сложив ладони рупором.

Остальные, может, и забудут все завтра, отнесутся к случившемуся как к пьяной болтовне, но Гиллман ненавидит «голубых» всей душой и так просто не спустит. Мы провожаем удаляющегося Инглиса пьяным ревом жаждущей расправы толпы.

В руке у Леннокса еще один стакан. Он швыряет его в сторону изгнанника, но снаряд не долетает добрых пару ярдов и разбивается на мостовой. Звук получается глухой из-за густого снега.

— Кто бы по(0000000000000) а? — задумчиво говорю я и качаю голово(00000000000000000) по дороге к клубу.

Долгожданная (0000000000000000000) Рождественская вечеринка вместе (0000000000000000000000) с ребятами.