Дерьмовый меч 2 (СИ)

Ну что за… И почему мне так… Сколько можно… Куда опять… Обрывки и обломки мыслей болтались и смешивались в голове, пока тело болталось в гигантском шейкере, смешиваясь с телами моих соратников-обжор. Кажется, из нас пытались взбить коктейль «Адская Мурка». А потом шейкер открыли и мы выпали в иную реальность, вход в которую, похоже, и запечатывала Хогвартсорбонна, магическая академия, превращенная в затычку для преисподней.

Вот за что люблю ясновидящих, так это за то, что их предупреждения ни для чего не годятся. Разве что для торжествующего вопля: а мы предупреждали! Предупреждали, чтобы ела только свое, предварительно вымыв руки, предупреждали, чтобы не била Малохолей, предупреждали, чтобы не связывалась с эльфами. Вот интересно, выйди я замуж за нормального человека средней привлекательности, средних внешних данных, среднего сексапила и средней знатности — пришлось бы потом месить грязь по всем мирам и измерениям в поисках мужа, пропавшего с брачного ложа? Да его, среднего, легче было бы заменить, чем спасать. Если бы его, конечно, украли, такого среднего и никому, кроме родной жены, не нужного.

Злая, словно сто ангелов смерти, я встала на четвереньки и захлопала крыльями. Стоп. Чем? Я что, превратилась в Чкала? Но осмотрев себя, первым делом уперлась взглядом в свой собственный, потрепанный квестами бронелифчик с потертой инкрустацией и выпавшими кое-где ортоклазами. И броня на месте, и наполнение ее на месте, так что никакой я не Чкал. Протянув руку, потрогала свою белую, гладкую кожу — и тут же получила по рукам. От себя же. Тело Мурмундии Неистребимой сидело рядом и смотрело на меня с глубоким возмущением. А то, которое попыталось его потрогать, таки принадлежало Чкалу. Крылья неудобно топорщились, щекотали бока, спину и ниже — ну вот, кажется, вдобавок у меня началась аллергия на пух. Я оглушительно чихнула, вызвав у себя же вопрос:

— Чкал, ты что, заболел?

Вопрос был задан моим голосом, но с интонациями… постойте-ка… Это были интонации моего братца Финлепсина!

— Нет… — прохрипела Менька, поднимаясь на четвереньки.

Я с трудом узнала свою премьершу — столько на ней было пыли, в которой, впрочем, все мы перемазались по уши. Но передо мной стояла на карачках именно Мене-Текел-Фарес, а никакой не Чкал! Так зачем ей отвечать на вопрос, заданный мне? То есть не мне, а моему телу, которое вообще-то ни разу не мое и даже не особенно мне нравится!

— Кто тебе разрешил в меня вселяться, сука?! — раздался вопль откуда-то сзади и немного сбоку, после чего на Меньку обрушился Тупи — хорошо хоть в человеческом виде, а не в страусином.

— Да я не вселялся, это меня подселили! — завопила Менька, отмахиваясь так неумело, как настоящая Мене-Текел-Фарес постыдилась бы отмахиваться.

— Стой!!! — взвыла я во всю мощь чкаловых легких. — Замри!!! Команда, слушай мою команду!!!

— Это с чего ты раскомандовался, пернатый? — подпер бока Тупи, в чьем теле, очевидно, и угнездилась моя министерша.

— На себя посмотри! — возмутилась я. — Быстро встали и по порядку рассчитались… Назвались! Будем разбираться, кто из нас кто.

Моя команда возилась в грязи, точно жалкая кучка пьяных рестлеров, а я с ужасом представляла себе сложности работы с боевым составом, в котором каждый не тот, кем кажется. Запомнить с первого раза, кто в кого вселился, мне не удалось, но королева Мурмундия Неистребимая не паниковала: постепенно разберемся, кто в ком. Сейчас куда важнее понять, где мы и чем это чревато. На первый взгляд обстановка напоминала Коллизей. Очень большой и очень заброшенный Коллизей. Ярусы, ярусы, ярусы каменных скамей — до самого неба, если тут вообще имелось небо. В стенах оконные ниши чередовались с провалами и лестницами, ведущими в никуда. Между камнями росла чахлая колючая трава, под ногами скрипела пыль — или пепел. Веселенькое местечко.

Побродив сперва по арене, потом по ложам и партеру, потом по клеткам для диких зверей и недоеденных гладиаторов, мы выбрались в лабиринт коридоров, которыми «Коллизей» оказался обмотан со всех сторон, точно катушка нитками. В переходах сквозило и никто не пытался на нас напасть или, наоборот, спасти. Никому-то мы были не нужны, бедные, несчастные, позаброшенные. Такого безобразного обращения с царственной особой в наших злоключениях еще не злоключалось.

— Слушай, может, пока у тебя крылья, слетаешь, проведешь разведку на местности? — нерешительно предложила мне Мене-Текел-Фарес из тела Тупи.

— А может, ты превратишься в страуса и сама сбегаешь на разведку? — огрызнулась я.

— Да я не умею… — нерешительно протянула Менька.

— Вот и я не умею летать! — отрезала я. Тяжелые неудобные крылья тянули спину и за все цеплялись. Попытки сложить их как можно компактней отзывались болью в позвоночнике. Небо не манило, вот ни капельки. Хорошо хоть меч не вонял — он оказался единственным оставшимся в себе. Все остальные кряхтели и сутулились под грузом непривычной плоти, как под тяжелыми рюкзаками.