Дерьмовый меч. Дилогия

— И ты поэтому здесь? — с некоторой опаской спросила я, все еще не представляя, зачем сестра бога плодородия могла заявиться ко мне в спальню — ну разве что пожрать. Ее аппетиты ничуть не уступали братниным, только в другом плане. Хотела бы я быть как она: жрать, жрать, жрать — и худеть, худеть, худеть.

— Но ты же позвала! — так, словно это что-то объясняло, высказалась гостья. — Мы теперь родственники, должны помогать друг другу.

Я потерла нос. Почесала в затылке. Побилась лбом об столбик кровати. Столбик жалобно скрипнул и покосился. Пришлось стукнуться еще раз — теперь об стену, покрытую гобеленом с изображением десяти оркских секс-символов столетия. Вытереть вспотевшее лицо чьей-то мускулистой зеленой спиной. И обратиться к визитерше:

— Цу Кабздец родственник моего отца, да? А ты — Ибена-мать, его новая родственница?

— Бинго! — захлопала в ладоши сестра бога секса. — До чего же умная у меня сыновица!

Я не стала уточнять, кто это. Поостереглась. Боюсь, после разъяснений этой женщины наше генеалогическое древо никогда не будет прежним.

Поэтому пришлось сложить ручки ихтиандриком и притвориться умной, хорошей девочкой.

— А ты во всем-во всем помочь можешь? — осведомилась я.

— Во всем. Я всемогуща, — без околичностей припечатала Ибена-мать.

Да-а, а печеньки, небось, наколдовать себе не мо… А ну цыц! — шикнула я сама на себя. Знаю, кто тут дерзит великой богине. Молчи, демон, молчи.

— Это правильна-а-а… — сыто зевнула Ибена-мать. — Давай, говори, чего хочешь?

И где вы раньше были, ваша божественность, когда меня, аки сухой лист, носило по лесам и пречернолесьям? Хотя именно там повезло нам наткнуться на вашего братца, а вашему братцу — на нас. И там же, где он на нас наткнулся, бог плодородия обрел свою судьбу в лице распутнейшей семейки моих родичей, не тем словом помянутых. Получается, что выторгованный тогда же и разбитый в аду Великий Стояк мне все-таки пригодился. Не так, как предсказывали, но знаете что? В гробу я видала те предсказания. Вечно в них одно, а в жизни другое.

— Вернуть своего любовника, Мастера, тьфу, своего мужа, эльфа Розамунда. — Голос мой был тверд, но почему-то дрожал.

— Да не вопрос, — усмехнулась Ибена-мать. — Только он сейчас не один.

— Я ей все космы повыдеру, — прошипела я, забыв про королевское достоинство. Свое.

— Не ей, а ему, — усмехнулась богиня-зараза еще разок.

Сердце мое оборвалось. Они его обратили. О горе мне, горе!

— Тихо, тихо! Розамунд твой в запой ушел. Сидит в теплой компании темных эльфов, не просыхает. Но ничего такого, эльфы народ верный. И натуральный.

— Им тоже выдеру! — радостно завизжала я и кинулась в объятья Ибены-матери. — Возвращай, Ибенушка, миленька!

— Бесстрашная и безмозглая ты женщина, — вздохнула богиня, вытерла об простыню руки и щелкнула пальцами. — Крекс-пекс-фекс!

И нас разметало по углам.

На кровати, заваленные грильяжем, заляпанные кремом и вымазанные мороженым, дрыхли неразличимые тела. Штук семь, не меньше. Из кучи вертикально вверх торчало родное ухо, изрядно опухшее. Только по нему и узнала родного мужа.

— Мать моя Ибена! — вырвалось у меня. — Как же мне его протрезвить-то?

Богиня наклонилась над грудой тел и осторожно понюхала.

— Темноэльфиевка. Протрезвеет сам. Дня через три.

— Убью! — грозно пообещала я.

— У темных эльфов судьба трудная, их демон Актимэль проклял, их обижать грех, тем более, что они сами кого хошь обидят, — философски заметила Ибена-мать. — Пойдем лучше маникюр сделаем. Накрасим друг другу чего-нибудь, как девочка девочке. — И она неодобрительно посмотрела на мои облупившиеся ногти.

Так мы и сделали. А потом еще раз. И опять. И опять.

— То есть тебе было достаточно выматериться, чтобы вернуть себе мужика? — спросила Мене-Текел-Фарес, которую мы взяли в компанию третьей девочкой и все ей рассказали. При этом мой министр выглядела так, будто не могла определиться — Рождество сейчас или кого-то хоронят.

— Ага! — радостно кивнула я.

— И никаких больше проблем нет? — уточнила Менька.

— Есть! — сказала, как отрезала, моя новая родственница. Даже представить не могу, как она по всем правилам называется. Кажется, стрыня. — Демон продолжений никуда из Муркиной башки не делся.

— Так ты же всемогуща, о мать народа моего, — витиевато выразилась Мене-Текел-Фарес. — Почему бы тебе его не изгнать?

— Только по согласию пациента! — погрозила пальцем богиня. — У нас с адом свои договоренности, с его посланниками надо вести себя дипломатично!

— Выходит, пациент здесь не наше безбашенное величество, а тот самый демон? — подняла бровь Менька. Ну до чего у меня министры умные! Аж страшно. За себя. — И как нам добиться его согласия?

— Придется выяснять, чего демону продолжений по жизни не хватает, — пожала плечами богиня. — Ключевое слово тут — «согласие».

Здрассьте. Очень приятно ощущать себя столом переговоров. Хорошо хоть не полем битвы.