Дерьмовый меч. Дилогия

Надо признать, боевые рефлексы в Хогвартсорбонне вдалбливают на совесть: казавшиеся абсолютно деморализованными спалившиеся студенты при виде опасности моментально выхватили палочки и пустили в ход весь свой магический арсенал. В чудовищных фей полетели разноцветные файерболы, молнии, огненные вихри, ледяные иглы и прочие зрелищные спецэффекты.

Мои спутники уже было расслабились, опуская оружие, но… Оказалось, что феям вся эта пиротехника — что слону дробина. Попав в ореол, окружающий сестер, одни магические снаряды на глазах теряли мощь и рассыпались на фрагменты, а другие вдруг меняли направление полета. А Деградация и Деменция внезапно нанесли ответный удар: их странное оружие протянулось вперед, накрыв отчаянно отбивающихся оболтусов, и те разом потеряли интерес к происходящему, принявшись глупо хихикать и кривляться.

И тут дьявольские сестренки одновременно уставились безумными взглядами на меня…

С отчаянным воплем: «За Мурку!» бросилась в атаку Мене-Текел-Фарес, вращая над головой свою верную секиру. Следом ринулись сжимающий в руках шпагу и запасную ногу Бляд и раскручивающий боевую косу Финлепсин. Чкал схватил Гаттера за шкирку и вспорхнул на ближайшую крышу, откуда они с фланга пытались стрелами и магией нащупать слабину в защите врага.

Все тщетно. Стрелы и магические заряды увязли в проклятом свечении, влетевшие в него опытные бойцы остановились, выронили оружие и что-то бессмысленно залопотали. Менька принялась перебирать блестящие пуговицы на своем походном камзоле, Финлепсин сосредоточенно выискивал блох в голове у капитана Бляда. Мой отряд на глазах превращался в сборище слюнявых идиотов.

А зловещие ореолы все ближе, я уже начала чувствовать, как из закромов памяти исчезают таблица умножения и алфавит, как сознание покидают все желания, кроме шопинга с платиновой кредиткой, и только способность принимать важные государственные решения сиротливо плавает в звенящей пустоте королевской головы…

Крикнув Поппи: «Беги!», Чкал спикировал с крыши, чтобы унести меня подальше от опасности.

И вдруг Тупи, наконец-то освободившийся от уймы завязок и застежек набедренной повязки, с диким воплем бросился на врага, в прыжке превращаясь в огромную курицу. Без видимых усилий преодолев непроницаемый барьер, он коршуном рухнул на одну из фей, уронил ее на землю и одним движением мощного клюва откусил голову. Словно шар для боулинга с удивленным лицом, та еще катилась по мостовой, а куриный оборотень уже рвал когтями вторую противницу. Та выла от боли, пытаясь отбиваться совершенно по-бабски. По сторонам летели перья, брызги крови и клочья мяса. Очень скоро все было кончено, страшное свечение вокруг тел сестер рассеялось и утекло сквозь залитые кровью камни мостовой.

Перепачканный красным Тупи подхватил вяло брыкающегося Финлепсина. Кинувшийся на подмогу Икариот зажал под мышками Меньку и Бляда, и они с индейцем потащили беспомощных товарищей ко мне. Оказалось, что очень вовремя.

— Берегись! — крикнул с крыши Поппи, и сверху на улицу обрушился ливень вязкой серой жижи, заливая одебиленных студентов и растерзанные тела фей.

Несколько парящих в воздухе темных фигур, удовлетворенно покрякав, растворились в ночной темноте…

Ночная улица была ярко освещена дополнительно развешанными фонарями, на месте схватки копошились рабочие, выдалбливая халявопоклонников из застывшей в камень жижи. Те, наконец, перестали идиотски хихикать и недоуменно озирались по сторонам.

— Похоже, оклемаются. — Икариот в очередной раз опрыскал водой рядком прислоненных к стене соратников, пострадавших в схватке с феями. Те разразились выражениями разной степени крепости.

— Повезло, что действие магии было недолгим, — ответил Поппи. — Обычно те, кто имеют дело с сестренками-монстрами, всю оставшуюся жизнь пускают слюни и ходят под себя…

Я сосредоточенно разглядывала сломанный ноготь на безымянном пальце, обдумывая маникюрную стратегию. Действие вредоносной магии постепенно проходило, и ко мне возвращалась обычная ясность мышления.

Вернувшийся в человеческий облик Тупи был занят привычным делом: баюкал завернутого в одеяло пятихуя, заботливо поправляя тому кленовую шишку во рту.

— Ну, книжный червь, ты у меня получишь… — Чкал угрожающе погладил костяшки кулака, глядя на деловито снующего среди рабочих профессора Лёдда. — Слинял ведь, гад, как только жареным запахло! Бросил королеву в опасности!

— Зря ты так, — остудил его Гаттер. — Сам видел, что магия на сестер не действовала. Вызвать Цементоров — это самое лучшее, что профессор мог в той ситуации. Зафиксировать всех участников схватки, чтобы преподаватели смогли совершить обряд изгнания фей.

Чкал задумчиво посмотрел на клетку с крошечной феей, которую рачительная Менька умудрилась даже в беспамятстве прихватить с поля боя.

— А эта малышка может нам пригодиться в походе против Близнецов-Властелинов! Ведь Тупи прикончил дьявольских сестренок, теперь никто не явится по наши мозги?