Derniеre danse des coeurs d amour (СИ)

— Итак, сейчас я разобью вас на пары, дабы вы успели попрактиковаться, — обычно добродушный Флитвик сегодня, казалось, хотел окончательно доконать своих студентов. — Когтевранец и гриффиндорец. Так-так…

Профессор скользнул маленькими светлыми глазками по классу пятнадцатилетних оболтусов, утыкаясь взглядом в журнал и что-то бормоча себе под нос.

 — Бут и Браун, Корнер и Патил, Патил и Голдстейн, Аккерли и Грейнджер, Уизли и… — тараторящий до этого момента Флитвик запнулся, — Брокхлерст, Уайлд и Поттер…

Потом коротышка-профессор пропищал еще несколько пар фамилий и хлопнул в ладоши:

— Разбиваемся на пары и начинаем практиковаться! В вашем распоряжении целый час!

По мановению палочки Флитвика парты разъехались и словно впечатались в стены кабинета, оставляя свободным все пространство. Студенты с охами и вздохами начали вставать друг напротив друга, поднимая палочки и бурча. Неудачливый Энтони Голдстейн словил сочувствующий, с искорками ехидства и издевки взгляд Флоренс Уайлд, которая незаметно кивнула в сторону Грейнджер. Видимо, староста Когтеврана сегодня пребывала в великолепном расположении духа, раз обратила внимание на кого-то, кроме Лавгуд, Малфоя или гриффиндорской заучки, с которой у девушки складывались довольно странные отношения, нечто среднее между приятельством и неприязнью. Голдстейн состроил непонимающую рожицу, которой неумело прикрыл разочарование и досаду. Девушка с лукавым огоньком в сияющих карих глазах повела темной бровью и повернулась к своему напарнику. На ее пухлых темно-розовых губах мелькала едва заметная тень улыбки. Гарри чуть опешил, но взял себя в руки.

— Начинай, Поттер, — а Гарри раньше и не замечал, какой у нее приятный мелодичный голос. — Начинай атаку!

— Если ты так хочешь… — юноша нерешительно потоптался на месте, но под ее взглядом все же поднял волшебную палочку.

Гарри выписал в воздухе странную фигуру и пробормотал какое-то заклинание. Волосы Флоренс, забранные в красивый изящный пучок цвета темного горького шоколада, отливающий золотом в свете солнечного луча, распушились и стали походить на воронье гнездо. Даже круче, чем у Гермионы. Гриффиндорец виновато потупился, а девушка осторожно потрогала свой «взрыв на макаронной фабрике» и сдержала ухмылку.

— Прекрасно, Поттер. У тебя есть фантазия, — с этими словами она взмахнула палочкой, что-то шепнув себе под нос, и ее прическа вернулась в прежнее состояние.

— Великолепно, мисс Уайлд! — Флитвик восторженно запищал, глядя на разыгравшуюся сцену. — Пять очков Когтеврану!

Гермиона Грейнджер гневно сверкнула глазами в сторону друга и своей соседки по парте на Рунах. Она все никак не могла дождаться, пока неторопливый Аккерли выберет какое-нибудь заклятие. А остальные пока мучились, пытаясь наслать друг на друга хоть самое простенькое проклятие. Видно, хорошая погода отрицательно действовала на работоспособность учеников. Тем временем Флоренс Уайлд чуть сощурила свои большие глаза, взирая на растерявшегося Поттера, который стоял столбом и часто моргал. Она грациозно подняла палочку — молодой человек обратил внимание на кисти рук красивой, изысканной формы с длинными худыми пальцами — и быстро взмахнула ею. До Гарри долетел обрывок «…симус». И в этот момент у молодого человека с невероятной скоростью стали увеличиваться передние зубы. Секунд через десять они уже достигли подбородка, Флоренс сделала непонятное движение волшебной палочкой, и рост зубов внезапно прекратился. На них обернулся Майкл Корнер, смазливое лицо которого покрывали огромные гнойные фурункулы, и весьма довольная собой Парвати Патил, Гермиона, взлетевшая над землей футов на пять (Аккерли все-таки выбрал заклинание) и остальные студенты. В классе раздались смешки.

— Ты похож на бобра, Поттер! — весело выкрикнул Терри Бут, увеличивший Лаванде Браун ее хорошенький маленький носик до орлиных размеров, и та едва не рыдала.

— Уфнаю Фалфоефский поферк, — отчаянно прошепелявил Гарри, дергающий себя за длиннющие резцы.

— Поттер, я прекрасно понимаю все, что ты тут бубнишь, — с нотками веселья в спокойном голосе произнесла Флоренс, складывая руки на груди. Гриффиндорец тяжко вздохнул и, насупившись, умолк.

Он вспомнил, как в прошлом году во время ссоры Малфой запустил в него Дантисимус, правда, заклятие отрикошетило в Гермиону, и благодаря этому она уменьшила у мадам Помфри свои немного крупные зубы до идеального размера. Так что это был такой «Малфоевский автограф» — слизеринский хорек потом неоднократно применял это заклинание к тем, кто ему не нравился. Прозвенел звонок, и студенты, успев вернуть себе первоначальный облик, хохочущей и шумной толпой высыпали из класса. Флоренс кинулась собирать сумку, а Гарри, растерянно оставаясь на месте, обиженно поглядывал на однокурсницу, не обращающую на него ни малейшего внимания. Флитвик со звонком тоже куда-то испарился, и они остались вдвоем.

— Флофенс! — девушка повернулась, уголки ее губ чуть подрагивали. — Повавуфта, сними ваклятие! Я не внаю, фак[1]!