Держать стену

Он больше не спускался вниз и не бывал в поселке. Пусть оставшийся без транспорта староста сколько угодно бесится и успокаивает нервы самогоном, но контракт есть контракт. Нора углублялась в вал кратера, стены ее, твердея, блестели, будто покрытые стеклом. Четверо суток, и кончено. В худшем случае пять, но никак не больше. С регулировкой пропуска воды придется погодить, что вовсе не страшно. Главное — поселок будет в безопасности.

Далее — плотина. Ею можно заняться без спешки. Плотина вообще не слишком нужна, но с нею будет надежнее. И людям спокойнее. Посоветовать им укрепить склон, высадив на нем специально модифицированные на такой случай деревья с мощнейшей корневой системой, и через два-три десятилетия, никто и не вспомнит, глядя на молодой лес, что здесь когда-то катились грязевые валы…

Так думал он, не зная, что в этом году муссонный сезон начнется раньше обычного.

Его близким предвестником стала духота. Казалось, воздух забыл про ветер, вихри, смерчи, ураганы и все прочие варианты движения. Не забыл он только об умении нагреваться от камней под солнечными лучами.

Прораб не потел, но его беспокоили сбои в системе команд для работы сервов. Сервы не любили жары. По ночам сбоев не было, и тогда проходка туннеля шла быстрее.

Дважды ему доставляли полужидкую белковую пищу, разработанную фирмой специально для своих изделий, и один раз — старенький дребезжащий электрогенератор. Раскрыв рот и запустив палец в нос, Рамиль дивился тому, как прораб заряжается электричеством.

К тому дню, когда полуденная духота стала нестерпимой даже для андроида, а восток потонул в дымке, было пройдено больше половины длины туннеля. Прораб не оглядывался. Он знал, чтО неотвратимо надвигается с востока. Красноватое солнце еще не успело уйти за гребень, когда до обострившегося слуха донеслось первое, пока еще очень далекое ворчание грома.

Из форсунок на подушечках пальцев вырвались и заструились в зев туннеля порции дополнительных сервов: работу нужно было ускорить.

Он все еще думал, что успеет.

Смерклось быстрее, чем обычно: невиданно черная туча сожрала заходящее солнце. Дождь хлынул внезапно, в три секунды вымочив до нитки. Бурные ручьи, ворча, катились с гребня, колотили по щиколоткам камешками, заставляли переступать в поисках надежной опоры. Висящий на антиграве флаер просел под небесными хлябями. Молнии били в гребень и в озеро. Чернота и ослепительные вспышки, часто по нескольку вспышек за раз. Все это мешало, но не сильно. Работа продолжалась. Один серв, подхваченный диким порывом ветра и чудом долетевший до поселка, передал, прежде чем сгинуть, подслушанный им обрывок разговора девочки с мамой:

— А ненастоящий дядя… он под дождем?

— Да.

— Он же вымок! Он устал! Ему нельзя к нам?

— Нельзя, Марта. Он работает, он спасает нас.

— Мне его жалко!

С тем же успехом девочка могла пожалеть экскаватор. Прораб еще мог бы предаться умеренной жалости к себе, если бы не проблема: дождевые струи, что били его по плечам и макушке, точно так же хлестали по языкам ледников выше в горах, и уровень озера неуклонно повышался, а в северном проране творилась та самая жуть, о которой говорил Рамиль. На это стоило бы взглянуть, но посылать сервов-соглядатаев в такой ливень значило тратить их зря. Расход и так был выше нормы.

Под утро склон вздрогнул. Пришлось шире расставить ноги, чтобы устоять. Толчки балла на четыре продолжались с полминуты. Наверное, в поселке опять звенела посуда в шкафах, а у кого-нибудь, возможно, снова треснуло оконное стекло. Бывает. Спящие вулканы напоминают спящих людей: те и другие порой ворочаются во сне.

Ливень не прекращался. Во вспышках молний сверкали вертикально падающие струи. Из зева туннеля клубами выходила минеральная пыль и сейчас же переставала клубиться и быть пылью, превращаясь в грязную жижу. Сервы грызли вал. Чувствуя ими породу, как пальцами, прораб мог довольно точно назвать срок окончания проходки: сутки. Может быть, даже менее.

Новый толчок сбил его с ног. Скользя по склону на заду, прораб чувствовал, как почва под ним ходит ходуном, как где-то сорвались и покатились камни. Еще он с едкой горечью почувствовал, что незакрепленный свод последних метров туннеля рухнул, погубив добрую половину задействованных сервов, — и даже это не было самым главным. Некий звук, похожий на тяжкий вздох, пробился сквозь шум ливня, заставив карабкаться на четвереньках к зеву туннеля.

Там он помедлил, вбирая в себя остатки сервов и мучаясь ужасной догадкой. Подземные толчки прекратились. Даже ливень хлестал уже не так яростно, словно был в сговоре с местным Плутоном. Начинало светать.

Флаер домчал его до северного прорана за минуту. Там пришлось убедиться в худшем: подземный толчок обрушил часть скалы, завалив водосток. С гор неслись бурлящие потоки. Уровень воды в озере быстро повышался.

Скорее!