Держать строй

Конрад Тре веско говорит со своего места, не обращая внимания на робкие протесты сына:

– Три сотни пеших латников, полсотни всадников и столько же пеших лучников.

Барон недолюбливает кавалерию и, в отличие от остальных дворян, ядро его дружины составляют тяжеловооруженные пешие солдаты, вооруженные копьями, мечами и излюбленным оружием Конрада – топорами. Сильный отряд! Опытная дружина Тре способна успешно штурмовать укрепленные крепости и умело отражать наскоки вражеской кавалерии. В большой войне герцогство не участвовало сотню лет, но пограничные стычки случались, и отряд под знаменами Тре успел отметиться во многих из них. К тому же, если Эливьетту не подводит память, старый барон, единственный из всех присутствующих, кто ходил в последние походы ее отца. Единственный недостаток дружины Тре – малая численность стрелков. Обычно они составляют от одной трети до двух третьих всех имеющихся вооруженных сил. Только не в отряде Конрада – их он тоже недолюбливает. Мол, воины – это только те, кто сходится в прямом столкновении: грудь на грудь, меч на меч, щит на щит, остальные так – поддержка.

– Благодарю, барон Тре.

– Кто больше! – слышится чей-то задорный голос.

Барон Сарсмет принимает брошенный вызов и солидно заявляет:

– Две сотни всадников, двести лучников и пятьдесят копейщиков.

Кто-то тихо ахнул. Озвученная цифра означает, что барон готов выставить почти всю свою дружину, хорошо еще, если для защиты замка останется с полсотни солдат.

– Благодарю, барон Сарсмет. Мы вас не забудем, – говорит маркиза.

– Что вы, ваше высочество! Не стоит благодарностей. Я просто выполняю свой долг, – отвечает барон. Если вас потом все равно вознаградят – почему бы не поиграть в благородство?

Нугарцы рукоплещут барону Сарсмету.

Конрад не собирается уступать барону, дружина Тре считается не только опытной, но и самой многочисленной:

– Пять сотен латников, сто лучников, полсотни всадников и пятьдесят двуручников.

Все замирают. Пятьдесят мастеров боя двуручным оружием – это много. Это элита бойцов. Каждый такой боец в состоянии справиться с тяжеловооруженным всадником. Умелый удар двуручника рассекает наездника вместе с конем. Не зря каждый боец получает тройную плату. Редко в каком отряде их больше десятка, в самых крупных – два. А тут – пятьдесят!

Барон не поскупился, выставив по примеру Сарсмета почти всю свою дружину. Сын Конрада впал в шок. Но это было еще не всё! Конрад Тре добавляет:

– И готов предоставить в казну сумму, достаточную для полугодового найма двухсотенного отряда наемников.

Оторопь… Изумление… Остолбенение…

Сын барона глядит на батюшку так, словно тот окончательно сошел с ума.

Слышится голос Эливьетты:

– Барон, найм за ваш счет отрядов – это излишне. Казна сама в состоянии оплатить услуги наемников. Благодарю вас за поддержку, но от денег отказываюсь. Они вам могут понадобиться самому.

– Ваше высочество…

– Нет, барон. Вы и так делаете достаточно, благодарю.

Сын барона облегченно вздохнул.

– Добавляю сотню лучников, – говорит барон Розберри. Тягаться с Конрадом он не в силах, но нужно же как-то продемонстрировать свой патриотизм!

Тот же нугарец, что уже выступал в поддержку баронов Конрада и Сарсмета, переговорив со своими, заявляет:

– Мы, к сожалению, после понесенных потерь, не можем похвастаться многочисленностью, но готовы выставить сотню бойцов, может быть, наберется полторы.

– Благодарю вас, сэр…

– Сэр Драмм, – подсказывает рыцарь.

– Благодарю вас, сэр Драмм. Очень благородно с вашей стороны.

Маркиза Фаросс не лукавит. Полторы сотни нугарцев – это немало. Если учесть, что большую часть бойцов составляют сами рыцари, их братья, сыновья и прочие родственники, то их полторы сотни вполне можно приравнять к трем сотням обычных бойцов. Хотя почему обычных? Обычных они сметут и не заметят. Ветеранов, к трем сотням ветеранов!

Столичные дворяне тихо переговариваются, их планы рушатся на глазах, но до полной победы сторонников Эливьетты Фаросс еще далеко, и она не расслабляется. Рано или поздно в дело вступит тяжелая кавалерия оппонентов – члены Совета. Пока они еще молчат, выжидают подходящий момент для одной-единственной, но сокрушительной атаки, той, что разом сомнет оборону противника. Эливьетта понимает и готовится дать последний бой. Тот, что выявит окончательного победителя. Жаль, что Эрно еще не пришел, он мог бы оттянуть часть сил Совета на себя. Маркиза устало прикрыла глаза. Слышится голос. Она напрягается в ожидании: «началось!», но нет, это – не члены Совета. Это граф Визмор нарушил свой нейтралитет.

– Сто всадников, двести пеших копейщиков и триста лучников, – говорит Визмор.

Голос у графа резкий, неприятный, но для Эливьетты он звучит прекрасней эльфийских баллад. Шесть сотен бойцов! Граф, по примеру остальных, предоставляет в распоряжение трона почти всех своих солдат. Видимо, злость на туронцев оказалась выше, чем на правящий дом.