Держать удар

А девушка ничего, не хуже Вальки будет, а уж как она, наверное, в шпагате за мячом падает... загляденье! Мотаю башкой, стараясь стряхнуть эротические видения с соседкой и старательно записываю за лектором. Нифига мне это не надо, но сейчас лекции препода — это самый надежный способ узнать тему и сдать экзамен. Хотя... я же не в первый раз учусь! Надо найти заучку, взять взаймы лекции и написать шпоры, а лучше заготовки. Это готовые листы с ответами на вопросы. Делов-то вытащить нужный лист и положить перед собой! Но тут не всегда может прокатить. Тогда шпоры. Вот мой сосед пишет, язык даже высунул от усердия. При этом косится на меня завистливо — его-то девочки ни о чём не просят. Хотя вру. Попросила одна перед лекцией отметить её на остальных парах, той куда-то срочно уйти надо.

Потом была педагогика, потом обед, который я благополучно пропустил — решил сбегать на Колхозный рынок, который тут рядом, прямо напротив пединститута. Купил еды да носки шерстяные для дома. Пол у меня холодный, когда с работы приезжаю, пока растопишь печь... Кстати, молчат что-то мои ремонтники, смотрели ли квартиру новую? Надо будет навестить завтра капитана Шейко и заодно друга проведать.

После лекций у нас английский, где занятия проходят уже по группам. В моей 201-й я насчитал пятерых парней и двенадцать девушек, в числе которых были обе мои новые знакомые. Два парня после армии, один я, один староста наш, и ещё один малолетка, судя по внешности. Генку уже оттеснили от моего тела Вика-волейболистка и Дарья-биатлонистка (это она у меня ручку просила). Английский ведёт... ну, грымза грымзой судя по виду — старая, морщинистая, с гнусавым голосом и, очевидно, чихающая на все порядки и приказы ректора насчёт меня. Сейчас она закончила ругать малолетнего Степана за то, что тот не услышал вопрос, и ей пришлось повторять его два раза. И вот взялась за меня.

— Я никому не позволю получать оценки за красивые глаза! — возмущалась грымза прямо мне в лицо. — Сел на последнюю парту, гладишь Мурашину по коленке и думаешь, я тебе пятёрку поставлю за это?

Насчет коленки враньё, это, наоборот, Вика меня наглаживала, сидим ведь вместе. Я руку под парту опустил только, чтобы отбиться от приставаний! Но сказать этого, как мужчина, не могу.

— Уважаемая, зачем кричать и плеваться? Вы слово «культура» слышали? Или вас верблюдица родила?! — разозлился я. — Я инглиш знаю на пять с плюсом, и эту оценку получу, у вас или у комиссии, но тогда уж и вы получите свою порцию славы. Что за предвзятость? Вы кем себя возомнили? Я так просто не сдамся! Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ли смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье, и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними?

— Ещё, — помолчав, попросила старушка.

Да! Всю фразу, в том числе и последний кусок из Шекспира, я выдал на английском.

— А что хотите? Сказку, стихотворение, анекдот, может? — вежливо спросил я, видя, как агрессия бабки, явно накрученная каким-то моим недоброжелателем, спадает.

— Анекдот, смешной!

— Извольте! Муж, читая газету, кричит жене, — «Дорогая, ученые выяснили, что женщина за день произносит восемь тысяч слов, а мужчина всего четыре тысячи». На что жена ему отвечает из кухни — «Это потому, что вам, бестолковым, надо всё по два раза повторять». Муж из зала: — «Что?!»

— What?! — закатывается старуха! — Белиссимо!

Она смеется как наркоманка и путается при этом в языках, а знает их старушка, видимо, много. Самое прикольное, нас никто не понял, ведь общаемся мы по-прежнему на английском, и экспрессия сначала грымзы, потом моя, а затем опять преподавательницы никому не понятна. Почти никому, одна прыщавая студентка, очевидно, знает английский не хуже нас со старухой судя по тому, как она в ужасе зажимала рот руками, когда я орал на бабку.

— Клара, я у тебя украду ученика одного? — внезапно в двери класса возник знакомый мне дедок, тот самый командир моей бабули. — А что у вас тут? Давно твой смех не слышал.

— Да новенький, Штыба, рассмешил! Молодец! Пять тебе ставлю, и зачет автоматом, можешь не ходить на занятия, хотя, если придёшь, буду рада! — еле успокоилась та. — А кого тебе надо?

— Да его и надо, я ж тебе рассказывал про брата своего и газету за среду показывал. Это Анатолия идея была! Он через крайком продвинул.

— Опять молодец! Ты прости, Мурашина, что я тебя кавалера лишаю, но взамен плюс один балл тебе на экзамене! Иди, Толя, иди! И спасибо, давно так не смеялась, — ласково провожала меня... нифига не грымза, а очень даже милая старушенция.

И произношение у неё хорошее, причем явно ирландский, как по мне, акцент присутствует.

— Удивил ты меня, удивил! Она же самый строгий преподаватель у нас в вузе. Я бы поговорил с ней насчет тебя, конечно, тройку бы поставила... но ты и сам молодец, — бормочет Иван Ильич.