Держать в плену

Как только охранник толкает ко мне корзинку, я хватаю монету, держась за нее как за спасательный круг. Это единственная связь, которая у меня есть с Матео, и это почему-то заставляет меня чувствовать себя немного лучше.

Вскоре, меня отводят в комнату, где я сижу и жду в одиночестве. Нико хотел пойти со мной, но я сказала ему, что, вероятно, будет лучше, если он останется в комнате ожидания. Мои эмоции переполняют меня, и не нужно, чтобы он видел меня в том состоянии, в котором я нахожусь. Мой разум полностью поглощен вопросом, выживет ли Матео после своих огнестрельных ранений. Каждый раз, когда слышу, как за столом медсестер срабатывает полицейский сканер, я задаюсь вопросом, будет ли это звонок о нем. Но я ничего не слышу о травмах или огнестрельных ранениях, и в конце концов, та маленькая надежда, которая у меня была увидеть его здесь, умирает внутри меня.

Конечно, они не отвезли бы моего похитителя в ту же больницу. Вероятно, это протокол или еще какая-то хрень.

Тяжело вздыхая, раскрываю ладонь и смотрю на монету. Она поцарапанная и потертая, но все еще красивая. Осторожно провожу пальцами по краям. Я знаю, что Матео дорожил ей больше всего на свете, относился к ней как к талисману, самой последней связи, которая у него была с отцом. И тот факт, что он подарил это мне, заставляет мою грудь болеть. Он любит меня. Хотя никогда не произносил этих слов, я знаю, что это так. Так же сильно, как я люблю его.

Пока сижу там в ожидании доктора, все темные сомнения начинают снова закрадываться в мой разум.

Что, если Матео не выживет?

Нет.

Я выбрасываю эту плохую мысль прямо из головы.

У него все получится. Он сделает это. Он поклялся найти меня, и я заставляю его выполнить это обещание. Сжимая монету в руке, осознаю, почему Матео отдал мне свое самое ценное имущество. Это потому, что он собирается прийти за мной, как только сможет.

Хотя это должно пугать меня, это не пугает. Это дает мне надежду и наполняет всепоглощающим чувством покоя.

Я тут же даю молчаливую клятву, что не позволю ему сесть в тюрьму из-за меня. Если я смогу каким-либо образом помочь его судьбе, именно это и сделаю. А потом придумаю, как нам быть вместе. Я не собираюсь отказываться от него, потому что знаю, что он никогда, никогда не откажется от меня.

Глава 58

Ария

Я дома. Наконец-то дома.

Я должна быть вне себя от радости.

Должна чувствовать себя безмерно счастливой. Но я не чувствую ничего из этого, потому что Матео здесь нет. Он где-то в больнице, борется за свою жизнь. Отец, наконец, сообщил мне об этом после долгих просьб.

Матео жив, но в критическом состоянии.

Я не могу спать, есть или дышать, не думая о нем.

Глядя в окно моей старой спальни, которая теперь кажется чужой, я глубоко вздыхаю. Моя собственная семья удерживает меня против моей воли. С тех пор, как я здесь, то не могу выйти из своей комнаты, не говоря уже о том, чтоб выйти из дома. Все они думают, что я страдаю от тяжелого посттравматического стрессового расстройства и стокгольмского синдрома, и терпеливо ждут, когда избавлюсь от этого. Но чего они не понимают, так это того, что избавляться не от чего. Знаю, все это звучит безумно, но я влюбилась в своего похитителя. И я не смогу успокоиться, пока не буду уверена, что с Матео все в порядке.

Раздается стук в мою дверь, вырывающий из моего внутреннего смятения.

— Войдите, — зову я.

В комнату заходит отец. Он выглядит хуже некуда, на его лице запечатлено беспокойство, и я чувствую себя ужасно, моей семье пришлось столько пережить, пока меня не было. Уверена, что постоянное беспокойство и незнание того, что происходило со мной все это время, действовало на всех эмоционально и ментально.

Папа стоит в нескольких футах от меня, и я понимаю, что в его руках зажат лист бумаги. На нем костюм, но галстук развязан, а рубашка помята. Темные волосы растрепаны, как будто он провел по ним некоторое время, приглаживая их руками. Это настолько не похоже на обычный вид моего отца, что пугает. Он всегда собранный и все контролирует.

Сглатываю, во рту у меня внезапно пересыхает.

— Что это? — Спрашиваю, хотя, судя по реакции моего отца, я не уверена, что вообще хочу услышать ответ.

Его серые глаза останавливаются на моих, прежде чем он опускает взгляд на бумагу, сжимая ее так сильно, что клянусь, пытается стереть чернила с напечатанных слов.

— Пришли результаты твоих анализов крови, — начинает отец. — Ария… Его голос затихает, и я внезапно начинаю беспокоиться.

Боже, из-за того, как он себя ведет, я, наверное, подхватила какую-то неизлечимую болезнь или что-то в этом роде?

— Папа, что это?

— Ты беременна, Ария.

Я смотрю на него, быстро моргая, как будто пытаюсь глазами набирать азбуку Морзе или что-то в этом роде.

— Что? — Спрашиваю, хотя слышала его громко и отчетливо.

— Ты беременна, — говорит он напряженным от эмоций голосом.

Мой взгляд опускается к плоскому животу. Еще даже ничего не видно. Никаких явных симптомов я не испытывала. Я понятия не имела.…