Читаем Держатель знака полностью

Держатель знака

– Долго возитесь! – произнес немолодой грузный чекист, появившись в проеме распахнутой двери.

«Пожалуй, что мое несопротивление их сбило… И однако же я не испытываю особенного желания принимать любезное приглашение… надобно в тактичной форме его отклонить… Как бы это так сделать, чтобы гости не обиделись… Первый шаг выигран – руки свободны… При выходе к автомобилю? Глупо – слишком открытое место, тут верное „при попытке“… Хотя нет – хуже, просто поймают… Один и безоружен. Не вариант… А если действовать по примеру благородного Гектора в бою с тупицей Ахиллом? Пожалуй – в этом единственный шанс – я знаю Дом… По лесенке в кухню можно идти только в ряд… Вдобавок – она вьется… Один пройдет впереди и минует закоулок, в котором есть вторая дверь в чулан, минует прежде, чем я с ним поравняюсь, – остальные в этот момент будут еще на лесенке… Не пожив самому в Доме, ни за что не сообразишь, что из чулана может быть спуск в подвал банка… Запор на двери есть – его хватит на ту пару минут, чтобы подвалить какую-нибудь дрянь потяжелее – благо дверь обита железом, если Ефим его не содрал, как собирался… Как нарочно, все продумано до мелочей – вариант для бездарностей. Однако не будем слишком разборчивы».

– А книги брать?

– Ох, черт, надо бы, но… Ладно, пока можно опечатать.

– Скажите, г-н мичман, – Женя, выходя в коридор, с брезгливым любопытством обратился к морскому офицеру. – Вы действительно из Владимировых?

– Да, разумеется.

– Жаль. Впрочем, это неважно, – Женя рассмеялся, чувствуя в теле гармонически звериную собранность нервов и мышц, которой хватило бы на десяток побегов…

Осознание провала заговора придет потом – сейчас ему не место, сейчас оно может только помешать…

Женя вздрогнул: дверь загораживало какое-то белеющее в темноте пятно.

На мгновение как будто бы сделалось светлее – явственно выступило обрамленное двумя десятками блестяще черных кос длинноглазое лицо девочки, облаченной в окаймленный золотом белый лен… На воздетых в запрещающем жесте тонких руках горели золотые браслеты с перетекающими узорами древних знаков…

Неферт!

Напоминая белоснежный цветок лотоса и гибкую черную змейку, девочка преграждала путь к спасению; лицо ее расплывалось, более четко выступали из тьмы поднятые гибкие руки.

ГОСПОДИ, КАК ЖЕ Я НЕ ПОНЯЛ ЭТОГО СРАЗУ?

Белое облако растаяло.

Не изменившись в лице, Женя прошел мимо двери.

…На улице шел дождь. Уже садясь в автомобиль, Женя успел краем глаза заметить князя Ухтомского, выходящего из подъезда в сопровождении нескольких человек, одетых в заблестевшие от воды кожанки. Вдоль тротуара стояло еще три автомобиля.

— Чернецкой… Год рождения – девятьсот первый… Бывший дворянин… Мне думается, Уншлихт, начать надо с него… Есть сведения, что он был в Добровольческой… И очень молод.

– Есть и моложе.

– Что они знают, сопляки? Выжать из них легче, но нечего…

– С Чернецкого так с Чернецкого…

— Садитесь.

Светловолосый плотный человек средних лет – вид простоватый, даже плебейский, но это не русский вариант плебея. От второго – высокого, темноволосого, в галифе и пенсне – веет какой-то канцелярской холодностью.

Женя сел на предложенный стул перед покрытым зеленым сукном столом.

– Что же, Чернецкой, Вы должны были уже понять Ваше положение.

– Так много времени на это не надо.

– Как бывшему офицеру, мы не можем гарантировать Вам жизнь, но все же, при полной даче показаний и в случае их особой ценности…

– Бывшим офицером является офицер, изменивший присяге.

– Так значит, Вы признаетесь в том, что Вы офицер?

– Я этого не отрицаю.

– Своего участия в заговоре Вы также не отрицаете?

– Простите, в каком заговоре?

– Не валяй дурака! Будешь говорить или нет?

– Нет, разумеется, – лицо Жени приняло скучающее выражение.

– А немедля в гараж не хочешь?

– Представьте, ничего не имею против.

– Вот оно что… А как ты запоешь, если мы доберемся до твоих родных?

– До моих родных?.. Сделайте одолжение, я очень хотел бы посмотреть, как это у Вас получится.

Мальчишка откровенно издевался; и это издевательство попадало в цель потому, что за ним чувствовалось действительное спокойствие – это и сбивало с толку.

– У нас есть средства развязывать языки, молодой человек… Очень надежные средства.

– Очень интересно. Вы не могли бы рассказать – какие именно?

– Не рекомендую Вам хорохориться. Многие начинают с этого, а кончают… В подвале Вы познакомитесь с нашими способами воздействия.

– А Вы не будете меня пытать.

– Что?!

Женя насмешливо взглянул на собеседника и завернул манжет куртки, открыв тонкое запястье. – Будьте любезны, положите пальцы на пульс.

– Это еще зачем?

– Увидите.

Уншлихт неуверенно коснулся лежащей на зеленом сукне Жениной руки.

– Прощупали?

– Ну…

– А теперь слушайте дальше…