Держава Тевтонского ордена

Тевтонский орден реконструировал замок Монфор-Штаркенберг, превратив его в мощнейшую крепость (взятую, как уже упоминалось нами, только в 1271 г. войсками мамелюкского султана Египта Бейбарса после недельной осады). Как мы уже знаем, именно в окружении тевтонских рыцарей римско-германский император Фридрих II Гогенштауфен торжественно въехал в 1229 г. в освобожденный – почти без единого взмаха меча, путем искусной дипломатии! – Святой град Иерусалим (за что был отлучен папой римским от церкви, ибо действовал по собственной инициативе!). Император Фридрих подарил Тевтонскому ордену расположенный в Иерусалиме древний Немецкий госпиталь, который, впрочем, пришлось покинуть уже в 1244 г., после повторного завоевания Иерусалима мусульманами.

В 1211 г. Тевтонский орден, как уже упоминалось выше, получил от венгерского короля Андраша (Андрея, Эндре) II в управление часть Седмиградья (Трансильвании). В первой четверти XIII века орден возвел там целую цепь оборонительных сооружений и замков против набегов куманских (половецких, или кипчакских) орд. Это было важно не только для обороны венгерской территории как таковой, но и для защиты разноплеменных армий крестоносцев, шедших сухим путем в Святую Землю через Венгрию). Однако вскоре у ордена Девы Марии возникли разногласия с венгерским королем (связанные с нарушением «тевтонами» королевского запрета на строительство в его владениях каменных городов и замков). Король Эндре снова взял управление Трансильванией в собственные руки и вынудил тевтонских рыцарей передать ему все крепости и замки.

25. Терра Мариана

1226 г. от Р.Х. ознаменовал собой начало одного из важнейших периодов в истории Тевтонского ордена. Правивший на севере Польши (фактически утратившей государственное единство и распавшейся, к описываемому времени, на ряд отдельных, ожесточенно враждующих между собою княжеств) князь (именовавшийся немцами «герцогом») Конрад I Мазовецкий (являвшийся, между прочим, подданным римско-германского императора Фридриха II Гогенштауфена, о чем многие историки почему-то забывают), буквально изнемогавший в борьбе с язычниками-пруссами (успешно преодолевавшими воздвигнутые поляками в качестве защиты от их вторжений земляные валы), потерпев неудачу в нескольких организованных им против них Крестовых походах, обратился за помощью против пруссов (а заодно и против близких сородичей пруссов – литовцев, также коснеющих в язычестве и опустошавших земли своих соседей огнем и мечом) к Тевтонскому ордену.

Как уже упоминалось выше, пруссы (прусы, пруцци или прутени), это воинственное, находившееся в фазе повышенной «пассионарности» (используя терминологию Льва Гумилева) прибалтийское племя, именовавшееся в древности эстиями (айстиями), родственное литовцам, но смешанное с готами и норманнами, на протяжении нескольких десятилетий вели успешные войны против Польши, Померании и Мазовии, каждый год разрушая там церкви и монастыри, сжигая села, города и угоняя в плен множество мирных жителей. В 1217 г., после неудачи очередного Крестового похода, организованного поляками по призыву назначенного епископом Пруссии Христиана, монаха ордена цистерцианцев (под чьим патронажем в свое время был учрежден орден тамплиеров), прусские язычники в очередной раз огнем и мечом прошли всю Померанию и Северную Польшу.

От заключительного этапа истории пруссов (XII— XIV вв.) сохранилось немало погребений, позволяющих судить об уровне культуры – в том числе военной – прусских язычников эпохи их борьбы с Тевтонским орденом).

Особенно богатые находки были сделаны немецкими археологами, раскопавшими в конце XIX в. прусское погребение близ Штангенвальде (на Куршской косе). Пруссы хоронили своих покойников (во всяком случае, представителей родоплеменной знати) в деревянных гробах, облаченных в нарядные одежды с дорогими украшениями (в числе которях было и немало монет Тевтонского ордена). Мужчин погребали непременно с оружием – мечами, боевыми топорами и т.д. Не менее богатое прусское погребение было раскопано близ Гердауэна. Сделанные там археологические находки полностью подтверждают сообщение Ливонской Рифмованной хроники о погребении прусских воинов, павших в бою с тевтонскими рыцарями в 1257 г., согласно которому прусские ратники были превосходно вооружены:

Spere, schilde, brunes, pfert,
Helme, keyen unde swert,
Brante man durch ihr willen;
Damit solden sie stilen
Den tuefel in jener worlde dort.

Или, в переводе со староверхненемецкого на русский:

Копья, щиты, брони[1] лошадей,
Шлемы, палицы и мечи
Сожгли там по их воле;
Этим они должны были утешить[2]
Дьявола в мире ином.