Держава (том третий)

— Офицеров, Сергей Петрович, захватывайте по возможности в плен, и доставляйте на «Очаков». Станем их агитировать присоединиться к нам, — сплюнул за борт, с уверенностью зная, что не один из офицеров к мятежу не присоединится.

Поначалу «вождю карбонариев»[13], коим он мнил себя, сопутствовал успех. Под команду перешли два миноносца. Следом красные флаги взвились ещё на нескольких судах. Подняли бунт некоторые береговые подразделения.

Мятежники захватили несколько офицеров и привезли их на «Очаков».

Чтоб обезопасить крейсер, Шмидт приказал поставить между ним и верными адмиралу Чухнину батареями минный транспорт «Буг», на борту которого находилось более трёхсот морских мин.

Подумав, направил минный транспорт ближе к городу, и выдвинул властям ультиматум, требуя разоружиться, а не то он прикажет открыть стрельбу по минному транспорту и полгорода взлетит на воздух.

Струхнувшие моряки «Буга», узнав о решении Шмидта сделать их героями революции, немедленно открыли кингстоны и затопили корабль, вплавь добравшись до берега.

Главный «карбонарий», что, по его понятию, как раз равнялось чину контр–адмирала, шёл вдоль эскадры на контрминоносце «Свирепый». Стоя на палубе, он видел реющие на мачтах красные флаги. Но лишь на незначительной части кораблей.

«Первоначальный план не сработал, — растерялся он. — Следует переманить на свою сторону офицеров».

Прибыв на крейсер, прошёл в кают–компанию, где содержали захваченных офицеров, и держал перед ними революционную речь.

Однако его бывшие сослуживцы подняли лейтенанта на смех, попеняв к тому же, за самовольно присвоенный чин.

Со Шмидтом случился припадок, а после него — бабья истерика, как определил состояние вождя кондуктор Частник.

— Я требую немедленного созыва Учредительного собрания, — слал по всем инстанциям и даже царю, телеграммы. — Я создам республику… Я стану её президентом… В последнюю очередь направил телеграмму адмиралу Чухнину, что офицеры — его заложники и он станет их вешать, если не выполнят выдвинутые требования.

— Ему нужен врач… Психиатр, — покрутил у виска пальцем адмирал, обращаясь к назначенному Киевским штабом командующему сухопутными войсками генералу Меллер—Закомельскому. — Сил для подавления мятежа у нас достаточно. Прибыли войска из соседних губерний, — начали расстановку воинских частей и артиллерии для отпора бунтовщикам.

Для начала Чухнин приказал капитану канонерской лодки «Терец», которой командовал друг детства Шмидта и его однокашник по училищу, капитан второго ранга Ставраки, перехватывать и пускать на дно буксиры с очаковскими моряками.

Увидев это, Шмидт приказал открыть стрельбу по городу, но получил в ответ шквал огня. После нескольких попаданий крейсер загорелся.

Пётр Петрович героически погибать вместе с матросами, затеявшими эту бузу, не захотел.

— Товарищи, — обратился к приходившим к нему делегатам, — нам следует сохранить свои жизни и продолжить восстание на Балтийском флоте. Там меня знают и поддержат… Предлагаю перейти на миноносец и следовать в Турцию или Румынию.

Но отошедший от борта «Очакова» миноносец в минуту был подбит и захвачен. Находившегося на нём Шмидта, переодетого уже в матросскую робу, арестовали. Его помощников тоже.

Установленные на Малаховом кургане и Историческом бульваре батареи полевой артиллерии начали обстрел казарм флотской дивизии.

Рота Банникова, в составе батальона и других воинских частей, как только смолкла канонада, пошла на штурм казарм.

— Патронов не жалеть. При малейшем сопротивлении стрелять на поражение, — отдал он приказ подчинённым.

К вечеру 15 ноября, основной мятеж был подавлен. В плену оказалось две тысячи моряков. «Очаков» горел в течение двух суток, затем буксиры отвели его в глубь бухты, к устью Чёрной речки.