Держава (том второй)

— Инженер Муев, — представился он, чётко произнеся первую букву фамилии. — Иосиф Карлович. — И на всякий случай уточнил, — первая буква «М».

— Дришенко Герасим, — солидно пожал протянутую руку. — В серёдке буква «Ш», — тоже уточнил на всякий случай.

Артём молча пожал вялую мягкую ладонь, подумав, чего это понадобилось от них молодому начальнику.

Оглянувшись, инженер произнёс:

— Привет вам, ребята, от Александра Васильевича Шотмана, — сощурив глаза за очками, проследил за реакцией рабочих.

— Как он? — обрадовался Гераська.

«На хрена он нам сдался?» — засопел Артём.

— Всё нормально, — понизил голос Муев. — Работает под другой фамилией на одном из военных заводов, — вновь покрутил головой. — Я больше месяца к вам присматриваюсь, — подёргал прыщавой щекой.

«К девкам бы лучше присматривался, — недовольно нахмурился Артём, — то–то, вся рожа в прыщах».

— Чего на улице мёрзнуть, пойдёмте в чайной посидим, — вытянул руку в сторону заведения.

— Лучше в закусочную, — указал в другую сторону младший Дришенко. — Там антиреснее согрев получится, — сделал тонкий намёк инженеру.

«Анженер всё понял правильно, — разливал водку Герасим, — недаром их столько лет уму–разуму учат».

— Мне чисто символически, — почти свёл большой и указательный пальцы Иосиф Карлович, показывая дозу.

«Вот такой у тебя и есть, потому–то вместо танцев на собрания ходишь», — повеселел Артём, поднимая стакан.

— За демократию, — прошептал тост Муев.

— А по мне, так лучше за трёхдюймовку, — выдвинул встречное предложение Артём. — На Обуховском и вовсе громадные пушки производили.

— Тогда я за девиц выпью, — мигом сглотнул огненную жидкость Герасим и, задохнувшись, долго махал ладонью перед лицом. — Фу-у, — выдохнул воздух. — Крепка царска власть, — лениво взял с тарелки солёный огурец.

Есть не хотелось.

— Крепка, да не совсем, — ухватился за подброшенную тему Муев, подумав, что зря Шотман ребят хвалил. Особенно младшего. Алкоголик какой–то. На баррикады надо идти, а он в закусочную норовит шмыгнуть. — Народ идёт в революцию, чтоб бороться с ненавистным царским режимом, — сделал глоток из стакана и раскашлялся, уронив с носа очки.

«Револьцанер, мать его яти, — хмыкнул Артём, — вон как башкой мотает, аж половину прыщей вместе с очками стряхнул».

Герасим аккуратно врезал инженеру по спине.

От удара у того выпучились близорукие глаза, словно узрел приход революции, но кашель прошёл.

— Легче стало? — наливая в стакан, добродушно поинтересовался Гераська. — Али ещё полечить?

— Легче-е, — просипел Иосиф Карлович, вытирая платком нос, глаза и стёкла очков.

— Да-а, — осоловело глянул на инженера младший из братьев. — Мне про птичку ндравилось, — хотел встать и громко продекламировать, но старший, зная повадки младшего, схватил того за локоть и усадил на расшатанный стул. — И тока гордый буревестник.., — подперев щёки ладонями, зашептал Герасим, — над седой равниной моря.., — сомлев, стал засыпать над столом.

— Совсем братка раскиселился, — подытожил ситуацию Артём.

— Хто-о? Я–я–я? — поднял голову младший. — Неправда-а…

— Царские сатрапы, — зашипел Муев, — произвели аресты наших товарищей в Саратове. Видно, мстят за летнее покушение на харьковского губернатора Оболенского…

— Бей царских сатрапов и заводских мастеро–о–в, — хотел заорать очухавшийся Гераська, но брат придавил его рот ладонью.

— Приятно было познакомиться, — вспомнил вовремя подвернувшуюся вежливую фразу Артём, — но пора пьяного револьцанера домой тащить.

— Вы, ребята, недовольных подыщите, да побеседуем на досуге, — поднимаясь со стула, надел шапку Муев.

— Мне некогда, — сразу отказался Артём. — Добеседовались на Обуховском, — испортил настроение прыщавому интеллигенту.

____________________________________________

Георгиевский праздник прошёл торжественно и с огромным патриотическим подъёмом. В городском манеже состоялся парад, в котором приняли участие все части московского гарнизона, а так же все кавалеры ордена Святого Георгия, и все, имеющие знаки отличия военного ордена.

Акиму выделили смирную лошадь и он, в ряду других адьютантов, расположился за генеральскими спинами, с интересом наблюдая за парадом.

Перед генерал–губернатором и генералами продефилировала московская конница, пехота и артиллерия. Завершили парад юнкера Александровского военного училища во главе с командиром батальона подполковником Кусковым.

«Неплохо шагают александровцы, неплохо, — оценил Аким юнкерскую выправку, — но до павлонов им ещё далеко, — сделал вывод. — Вечером обязательно к Кусковым—Бутенёвым наведаюсь», — решил он.

Однако вечером, начинающий карьеру, не слишком ещё дородный швейцар, дальше парадной двери его не пустил.

— Не велено, ваше благородие, — беспрестанно бубнил он.

— Да кем не велено? — удивился Аким. — Передай Бутенёвым, что прибыл подпоручик Рубанов.

— Не велено-с, — опять слышал в ответ.