Державный плотник

- Ин написать на Москву, чтоб поторопились… Понеже… ("Понеже его любимое слово… Значит, будет писать приказы", - решил Ягужинский и моментально заснул молодым здоровым сном.)

Рано утром, когда он проснулся, то увидел, что в отделении у царя уже было освещено.

- Понеже, - доносилось из царского отделения и слышался скрип пера.

"Опять пишет… Да полно, не всю ли ночь не спал?" - недоумевал Павлуша, входя в отделение, где за письменным столом сидел государь.

- А, Павел, - заметил он вошедшего Ягужинского. - Выспался ли вдосталь, отдохнул?

- А как государь изволил почивать? - поклонился Ягужинский.

- Малость уснул, с меня довольно, - отвечал царь.

Потом, взглянув в лицо Ягужинского, Петр спросил:

- Вечор, когда ты запечатывал бумаги Кенигсека, видел, что печатаешь?

Павлуша смутился, но тотчас же оправился и откровенно сказал:

- Ненароком, государь, - выскользнули из пакета…

- А читал?

- Ненароком же, государь, увидел и, не читая, тотчас же запечатал.

- Будь же нем, как рыба.

- Знаю, государь, свой долг и крепко держу крестное целование.

- Ладно… Поди скажи Меншикову, чтобы не ждали меня и сейчас похоронили бы утопших… Мне недосуг, спешка в работе.

Он не мог бы теперь вынести вида своего врага, даже мертвого.

И опять перо заскрипело по бумаге.

18

В тот же день русское войско под начальством Шереметева двинулось вниз по Неве к Ниешанцу.

24 апреля, в расстоянии пятнадцати верст от этой крепости, Шереметев созвал военный совет, на котором присутствовал и царевич Алексей Петрович.

Решено было сделать рекогносцировку.

- Кого, государь, повелишь употребить в сию разведочную кампанию? спросил Шереметев.

- Ты главнокомандующий, Борис Петрович, и тебе подобает указать, кого употребить на сие дело, - отвечал Петр. - Я только капитан бомбардирской роты.

- Я полагал бы, государь, послать полковника Нейдгарта, - сказал Шереметев.

- Полковника Нейдгарта я знаю с хорошей стороны, - заметил Петр. - В разведочной службе показал себя и капитан Глебовский.

- Я сам о нем думал, государь, - согласился Шереметев.

- Так пошли их с двухтысячным отрядом на больших лодках, кои уже имели дело со шведами на Ладоге, - решил государь.

Потом, обращаясь к царевичу, который, по-видимому, рассеянно слушал, о чем говорили, сказал с иронией в голосе:

- Ты тоже, Алексей, пойдешь с сим отрядом: тебе пора учиться быть воином, а не пономарем, каковым ты был доселе.

Иногда государь называл царевича "раскольничьим начетчиком", зная его пристрастие к старине и к старопечатным книгам, которые тайно подсовывали московские враги петровских "богопротивных новшеств".

В тот же день отряд был посажен на лодки и двинулся вниз по Неве.

В число охотников вызвался и Терентий Лобарь, которого товарищи прежде дразнили женитьбой и прочили ему в жены… Марту!

В глубочайшей тишине спускалась по Неве разведочная флотилия. Она представляла как бы огромную стаю плывущих по реке черных бакланов. И кругом стояла мертвая тишина. По обоим берегам реки темнели сплошные леса, среди которых только березы начали чуть-чуть зеленеть первою листвою, а темная зелень сосен и елей придавала ландшафту вид какой-то суровости. Изредка раздавались первые весенние щебетанья птичек, прилетевших в этот пустынный край с далекого юга, от теплых морей.

Время подходило уже к полуночи, когда флотилия находилась уже недалеко от Ниеншанца, однако ингерманландская белесоватая ночь в конце апреля глядела на растянувшуюся стаю черных бакланов во все глаза.

- Экие здешние ночи: ни она ночь заправская, ни она тебе день, говорил Нейдгарт, подходя к царевичу Алексею Петровичу, сидевшему в передовой части лодки и безучастно глядевшему на однообразные картины Невы, - как тут укроешься от вражьего ока, коли дозор в исправности!

- А шведы ожидают нас? - спросил царевич.

- Как не ожидать, государь-царевич! Чать, вести и сорока на хвостах принесли, что-де его царское пресветлое величество жалует к соседям в гости.

- Что ж, нас встретят боем?

- Знамо, коли они нас ранее дозорят, а не мы их: затем-то мы и крадемся, ровно мыши к амбару.

Царевич вздохнул и стал вглядываться в дымчато-белесоватую даль.

- Теперь бы уж и недалече, - сказал Нейдгарт, взглянув на имевшийся у него набросок чертежа Невы. - Да и темнеет как будто малость. Это нам на руку.

И он велел тихонько передавать от лодки к лодке приказ, чтобы вся флотилия вытянулась в линию и двигалась у самого правого берега Невы.

- Только бы правые весла не хватали земли, - пояснил он.

Но вот вдали показались чуть заметные признаки укреплений.

Передовая лодка тихо подплыла к наружному валу, а за нею и другие. Из тех, которые ранее пристали к берегу, в глубочайшей тишине высаживались люди, шепотом передавая друг другу приказание Нейдгарта и Глебовского.

- Сомкнуться лавой и наверх вала!

- А там увидим, кого бить.

Передовая "лава" быстро влетела на вал. Шведы, не ожидавшие врага, беспечно спали на передовом посту. "Дядя Терентий", вступивший на вал в голове "передовой лавы", первый наткнулся на спавшего "на часах" шведа…

- На бастион! За мной! - скомандовал Нейдгарт.