Державный плотник

- А орел все кружится, - не переставал радоваться Ягужинский. Теперь я вижу, что на гнезде сидит орлица.

- Ну, Павлуша, - ласково проговорил Петр, - не вывести уж тут ей своих орлят.

- Почему, государь?

- А потому, что завтра же мой топор учнет тут ходить по деревам, сказал Петр. - И будет прочна моя тут построечка: стоять ей здесь, пока земля стоять будет, и солнце по нему ходит.

Окончательно было решено: на Иенисари заложить крепость, а новую столицу - там же, только за протоком, на острове Койвисари, что ныне Петербургская сторона.

Возвращаясь после этого в лагерь, государь долго погружен был в думы; но Меншиков и Ягужинский, привыкшие читать в его душе по глазам и по лицу, понимали состояние этой великой души... То, о чем он по целым дням и ночам мечтал в своем рабочем покое в Москве, к чему с неудержимою страстию рвались его думы, теперь достигнуто им. Нева - это окно в Европу, - его река! "Чужое" море - теперь его море!

- Там я заложу верфь, - указывал он на левый берег Невы, где ныне адмиралтейство. - Здесь - артиллерийский парк, - указал он на берег Выборгской стороны.

Потом, обратясь к артиллерийскому полковнику Трезини, родом итальянцу, Петр сказал:

- Тебе работы будет по горло.

- Рад служить великому государю, - поклонился Трезини.

- Чаю, не позабыл своей науки, живучи у московских варваров?

- Архитектуры, государь? - спросил Трезини.

- Да, стройки, да только вечной, как вечен ваш Рим.

- Думаю, государь... Но построить новый Рим - не хватит человеческой жизни, - отвечал бравый потомок Гракхов. - Даже о Коринфе старая римская пословица говорит: Alta die solo non est exstructa Corinthus.

- А сие что означает?

- "И Коринф построен не в один день".

- А у нас, государь, у немцев, имеется такая же пословица о Риме, сказал полковник Рене: - Rom ist ninct auf einmal erbaut.

Но государь, кажется, все забыл, когда карбас его поравнялся с шведскими великанами, отбитыми столь молодецки, кораблями "Астрель" и "Гедан". Глаза его сверкнули гордою радостью.

- Данилыч! - окликнул он Меншикова, сидевшего около Головина.

- Что изволишь приказать, государь? - отозвался тот.

- Сегодня же посылай гонца в Новгород к митрополиту Ионе с указом, чтоб не помедля прибыл сюда для освещения мест под крепость и новую столицу.

- Слушаю, государь, а к какому дню?

- К Троице.

Так жаждала великая душа заложить первый камень на том месте, где теперь раскинулся на сотни квадратных верст великий город с его величественными храмами, дворцами, город с его миллионным населением, с парками, садами, всевозможными учебными заведениями, город, изрезанный стальными полосами рельсов, опутанный паутиною телеграфных и телефонных проволок, из которого исходят повеления вплоть до бурных вод бурного Тихого океана...

Как было не трепетать великой душе, провидевшей мировую миссию своего народа в будущем!

24

Настал, наконец, желанный день.

К 16 мая войска, взявшие Ниеншанц и овладевшие всею Невою и ее дельтою и стоявшие лагерем - пехота по ту сторону Невы, а кавалерия - на левом ее берегу, все придвинулись к месту закладки крепости и новой столицы. Невская флотилия, на которой прибыли войска к месту закладки, так запрудила берега Иенисари и ближайшие берега Койвисари, что прибывший из Новгорода владыка Иона с собором всего духовенства, с хоругвями и образами, а затем и государь с блестящею свитою только с помощью удивительной распорядительности Меншикова, уже назначенного губернатором будущей столицы, могли свободно пройти к месту молебствия и закладки.

Ярко отливали на солнце андреевские ленты новых кавалеров - самого государя, Меншикова и старого Головина. Богатые ризы духовенства из золотой парчи, украшенная драгоценными камнями митра Ионы, искрившиеся золотом и алмазами иконы, блестящее вооружение войска - все как будто говорило: "Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в он..."

Да, это был великий день на Руси.

Началось молебствие.

Павлуша Ягужинский, стоявший около царя, почти не спускал восторженных глаз с его лица. Никогда он не видел такого, казалось, лучезарного лица!

В руках Павлуши находился небольшой золотой ларец. Когда юный денщик все же опускал глаза на ларец, то машинально повторял шепотом слова, начертанные на его крышке:

"От воплощения Иисуса Христа 1703, маия 16, - шептали губы Павлуши, основан царствующий град Санкт-Питербурх великим государем, царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем Всероссийским".

По окончании молебствия митрополит окропил святою водою царя, его свиту и выстроенные полукругом шпалерами войска.

- Александр Данилыч, подай лопату, - сказал государь. Меншиков, взяв железную лопату у стоявшего на фланге великана Лобаря, подал царю.

Поплевав на руки, как это делают настоящие землекопы и плотники, государь глубоко засадил заступ в землю, где должен был находиться центр закладки, разом выворотил громадную глыбу влажного грунта.

- Вишь, и на руки поплевал, и впрямь, что твой землекоп...

- Эвона, какой комище выворотил, - перешептывались между собой преображенцы.

А Лобарь, глядя на работу царя-исполина, думал себе: