Державы земные

– Ну и хрен с ним. Если требование законно, пусть наша страховка его покроет. А если нет, то отфутболиваем это в «Бенджамин и Партнеры».

Он взял в руку кружку с орчатой и сделал хороший глоток.

– Все не так просто.

– Конечно, это…

– Погоди, тебе стоит это выслушать. Тот идиот, что прокололся – мальчишка-студент. Хотел сделать что-нибудь по-настоящему «экстремальное» и занялся скалолазанием, снаружи, а его друзья смотрели.

Майк поперхнулся.

– Скалолазанием? Снаружи? Это нево…

– Не невозможно, просто очень глупо. И теперь этот идиот мертв.

– Вот черт.

Майк снова поставил кружку на стол.

– А раз ты не даешь мне отфутболить это Лоуэллу, позволю себе ткнуть наугад и сказать, что этот мальчишка и его друзья – не беженцы из одного из нынешних китайских независимых государств, так? А телегеничные красавцы прямо из Америки.

– Хуже.

– Хуже? Куда еще-то?

– Погибший учился в подготовительной частной школе, у него трастовый фонд, а его родители – известные юристы из Массачусетса.

Майк картинно хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вот дерьмо.

– А его лучший друг, который был рядом, когда придурок полез на скалу, – Хью Хейг из Бетезды…

Майк убрал руку ото лба и резко выпрямился. Его лицо мгновенно посерьезнело.

– Нет, блин, Уэм, только не говори…

– …из Бетезды, сын…

– Черт.

– …сенатора Линды Хейг.

Майк сполз по креслу и закрыл лицо руками. Долго молчал.

– Твою мать! – проревел он.

Глава 12 2064: «Тестер Билдинг», Сенат США, кабинет сенатора Линды Хейг

Кабинет был отделан в стиле «вашингтонского кича», так, чтобы производить на посетителей впечатление основательности, серьезности и важности, не создавая при этом впечатления «богатства» или «привилегированности». Здесь все имело значение.

Джим Аллабенд смотрел на сенатора Хейг. Та сидела за столом, откинувшись на спинку кресла. Он ждал, когда она заговорит первой.

И она сделала это.

– Джим, скажи мне, что ты думаешь.

Отлично. В духе Линды – заставить его первого открыть карты.

Джим сложил пальцы, изображая задумчивость. Избирательные кампании были его коньком, не то что повседневные политические дела.

– Что думаю? Президент сделает это в любом случае. Так что мы должны думать не о том, хорошая это идея или нет, а о том, хотим мы в этом участвовать или нет.

Сенатор Хейг позволила себе слегка улыбнуться.

– Хорошо. Давай еще на шаг вперед. Если ее план сработает, какая нам польза с участия в нем? Если не сработает, что нам будет с участия в нем? И те же два вопроса, но в ситуации, когда мы не участвуем.

Джим кивнул. Похоже, Линда сама уже все это обдумала и теперь, скорее, хотела, чтобы ее выслушали, а не дали совет. Чудесно, он это сделает.

– Прежде чем я углублюсь в подробности, мы участвуем или нет?

– Мы не можем не участвовать – это выглядело бы как нарушение лояльности. Фракции скоро начнут соперничать в открытую, лет через пять, может, десять, но не сейчас. Так что, если президент всерьез вознамерилась это сделать, нам придется ее поддержать. Кроме того, я хочу в следующем году выдвинуться на лидера партии в Сенате, и она намекнула, что поддержит меня, если я поддержу ее в этом деле.

– О’кей, значит, мы участвуем.

Линда разочарованно посмотрела на него.

– Конечно, участвуем, но тут все куда сложнее. Если все пойдет хорошо, тогда все участвующие в шоколаде. А вот если пойдет плохо, нам надо предусмотреть для себя возможность выйти с достоинством. Или, по крайней мере, не с достоинством, но выжив. Так что настоящий вопрос в том, как нам поддержать президента таким образом, чтобы у нас все было хорошо, вне зависимости от исхода дела.

Линда пристально поглядела на Джима.

– Как нам это сделать, Джим?

Джим выждал, убеждаясь, что вопрос не риторический. На самом деле он был совершенно уверен, что вопрос риторический, в более глобальном плане – сенатор, скорее всего, не согласится, что бы он ни сказал… но если она хочет, чтобы он высказал собственные мысли для ее критики, так тому и быть.

– Как обычно. Мы поддерживаем президента, экономика в чрезвычайном положении, землетрясение в Калифорнии, и так далее, и тому подобное… но если все накроется, то наша позиция в том, что мы ожидали более качественной реализации плана. В конце концов, это она верховный главнокомандующий. Мы предложили ей помощь словом и делом, но, как и все, были ошеломлены, когда все пошло не так.

Сенатор покачала головой.

– Этой самой любимой женщине Америки? Ты забываешь, что люди до сих пор смотрят ее шоу, в записи. Есть клубы, где люди собираются, чтобы смотреть их вместе, прости господи. Если мы попытаемся вывернуть дело таким образом, она сама все вывернет точно так же. Ее обманули. Она единственная, кто в этой игре рисковал, а мы ей плохие советы давали.

Джим прищурился.

– Она такого не скажет, это выставит ее слабой.

Линда коротко усмехнулась.

– Джим, ты когда-нибудь пытался понять эту женщину? Те эпизоды, в которых она раскаивалась, набирали больше всего просмотров. Люди любят ее в образе жертвы, которая каждый раз собирает себя в кучу, после того как ее по полу размазали.