Держи меня крепче

    Наверное, я должен быть благодарен ему за то, что однажды вытащил меня из огромного вонючего дерьма, но я не испытывал к нему ничего такого.

    Телефонный звонок прозвучал настолько вовремя, что я ухватился за него как за спасательную соломинку, чтобы выйти на балкон и спокойно выдохнуть без тех людей, которые меня окружали.

    На дисплее высветился номер Бориса и, чиркнув зажигалкой на балконе, я с нетерпением ответил на звонок.

    - Встреча с Белоснежкой состоялась, и она получила у меня работу, - отчитался товарищ.

    - Отлично, Боря. Я перед тобой в долгу.

    - Да ладно, я всегда рад новым талантам. Тем более, твоя девушка не уродина и не толстуха – она яркая и выразительная и ты сделал правильный выбор ее дальнейшей профессии.

    - Она не моя девушка, - выдохнул дым на улицу и слегка улыбнулся.

    - Ладно, тогда твоя любовница, - хмыкнул Боря.

    - И даже не любовница, - рассмеялся я. – Мы никогда… чёрт, о чем я тебе рассказываю?

    - Значит, дама абсолютно свободна и я могу подкатить к ней свои яйца? – спросил Борис.

    - Ты знаешь, что ты негодяй, Боря? Она же совсем юная. А тебе сколько? Сорок пять?

    - Придурок. Мне тридцать два и я в самом соку, - хмыкнул товарищ.

    Мы замолчали. В голове еще крутилось множество вопросов, один из которых я наконец-то решился спросить:

    - Какая она, Боря?

    - Она чудесная, Марк. Все будет хорошо, не переживай.

    Я отключился и правда понадеялся сейчас, что Лиза никогда больше не вернется к работе в эскорт агентство.

    Еще я верил, что Боря никогда не подкатит к ней свои яйца. Почему? Да потому что я тупо завидую ему. Потому что это я нуждаюсь в Белоснежке как в кислороде, потому что это я думаю о ней сутки напролет. А еще хотя бы потому, что отношения с Борей не заходили у девушек дальше, чем постель. Уж я-то знал, сколько таких моделек прошло через него. Но в чем я был абсолютно уверен, так это в том, что Боря специалист своего дела и поможет Лизе добиться в жизни новых успехов. И он никогда не тронет Белоснежку против ее же воли.

    У меня еще оставались незавершенные дела касаемо Лизы, но я решил, что займусь этим завтра. А сейчас пора возвращаться в тот цирк, который устроила Олли и делать так, чтобы незваные гости убрались из моей берлоги как можно скорее.

    Когда заканчиваю разговор и возвращаюсь за стол, все резко замолкают. Отчим щелкает пультом от телевизора, мама поджимает губы в тонкую нитку и следит за каждым моим движением. Одна Валерка, кажется, не реагирует ни на что, попивая вино.

    Молча накладываю в тарелку еду и так же молча ем.

    - Он с детства такой упрямый? – спрашивает Олли у матери и кивает в мою сторону. – Тебе салат положить, милый?

    - Нет спасибо, - отвечаю я.

    Уже заранее знаю, что с минуты на минуту мать начнет распинаться перед Олей о моих достоинствах и достижениях и оказываюсь прав.

    - В нем течет горячая испанская кровь! – начинает мама. – Его отец был таким же взрывным и упрямым и, наверное, из-за этого мы и развелись в конечном итоге. Я просто сбежала… Хотя кое-чем мой сын отличается от биологического отца – Марк необычайно трудолюбивый и любит достигать всего сам, без вмешательств… Представляешь, Олли, все, что Марк сейчас имеет, он заработал своим умом.

    Олли оживленно поддакивает, Валерия наливает себе очередную порцию спиртного, и я незаметно перехватываю ее руку. Едва заметно киваю головой, шепотом прошу остановиться, но уже вижу, какими стеклянными сейчас кажутся ее глаза. Валерия напилась вдрызг.

    - … сегодня как раз хотела позвонить Марку, чтобы попросить об одолжении, - начинает мама своим слащавым голосом, и я откладываю столовые приборы в сторону. – У Валеры ужасный продюсер. Она постоянно возвращается домой в слезах и … дурном настроении.

    Я хмыкаю, потому что понимаю, что дурное настроение граничит с алкогольным опьянением. Значит, мама неспроста навязалась ко мне в гости, при этом подговорив Олли. Окей, слушаем дальше.

    - Я хотела попросить тебя, Марк переговорить с Вознесенским. Мы слышали, что он лучший в своей отрасли и возможно твои связи помогли бы сестре обрести долгожданную популярность, - к концу предложения речь мамы становится все тише и тише.

    Воцаряется немая тишина. Сказать сейчас вслух, почему с Валеркой не хочет никто работать? Почему уже третий продюсер ее не устраивает? Сказать вслух, сколько концертов она сорвала и сколько раз мне звонили по поводу ее невменяемости? Сколько раз я забирал ее под кайфом из полиции, куда упекали за то, что буянила?

    - Мы пытались подключить связи папы, - оправдывается мама, когда замечает в моих глазах раздражение. – Но пойми – творчество и политика это разные вещи.

    Валерка начинает икать. Громко, на всю гостиную отдавая эхом по пустым комнатам. Отчим поправляет на переносице свои очки и таращится на дочь, словно только что проснулся. Да, пап, она надралась.

    - Пожалуй, нам пора ехать, - произносит мама, поправляя свою идеальную прическу. – Ты подумай, Марик. Все-таки Валерия твоя младшая сестра, а родственникам надо помогать.

    - Да, Марик, надо помогать, - повторяет Валерка заплетающимся языком.