Держим удар, Дживс!

– Ну что ж, о вкусах не спорят. Которая из двух девиц Мадлен? Я видел обеих, хотя мы не знакомы. Мадлен – это козявка с голубыми глазищами?

Представляю, как передернуло Растяпу Пинкера, когда его возлюбленную назвали козявкой, хотя, конечно, умом он должен был понимать, что она и есть козявка. Впрочем, ответил он без тени раздражения:

– Нет, это племянница сэра Уоткина, Стефани Бинг.

– Бинг? Почему это имя мне что-то напоминает? Ну да, конечно. Старина Джонни Бинг, он однажды был со мной в экспедиции. Такой рыжеволосый… Сто лет его не видел. Бедолага, его как-то укусила пума, и говорят, он до сих пор каждый раз осторожничает, когда надо сесть. Значит, Стефани Бинг, да? Полагаю, вы с ней знакомы?

– Знаком, и очень хорошо.

– Славная девушка?

– По-моему, да. С вашего разрешения, пойду порадую ее хорошей новостью.

– Какой?

– О приходе.

– Ах ну да. Думаете, ей это интересно?

– Уверен в этом. Мы собираемся пожениться.

– Боже правый! Что, никак не отвертеться?

– Я бы ни в коем случае не хотел отвертеться.

– Поразительно! Я вот однажды на попутных машинах удирал из Иоганнесбурга в Кейптаун, чтобы только отвертеться от женитьбы, а вас такая перспектива радует. Ну да ладно, вкусы бывают разные, идите к своей Стефани Бинг. А я перед уходом перекинусь парой слов с Бассетом. Он тоску на меня наводит, но ничего не попишешь – приличия надо соблюдать.

Хлопнула дверь, и воцарилась тишина. Я выждал несколько минут на всякий случай, убедился, что путь свободен, вылез из-за дивана и принялся разминать затекшие конечности. В эту минуту дверь отворилась и вошел Дживс с подносом в руках.

Глава 21

– Добрый вечер, сэр, – сказал он. – Не желаете ли аперитив? Я помогаю мистеру Баттерфилду. В данный момент он подслушивает под дверью комнаты, где сэр Уоткин беседует с мисс Бассет. Мистер Баттерфилд собирает материал для своих мемуаров и старается использовать для этого любую возможность.

Я бросил на Дживса один из моих особенных взглядов. Я был холоден и тверд, как крутое яйцо, которым запустили в Бассета. Я, как никогда, был полон праведного негодования:

– Чего я желаю, Дживс? Во всяком случае, не кусок клеклого хлеба с дохлой сардинкой…

– С анчоусом, сэр.

– Ну, пусть с анчоусом. Не будем мелочиться. Я требую объяснений, я на них настаиваю.

– Сэр?

– Надеетесь, вам с помощью этого вопроса удастся уклониться от темы? Отвечайте, Дживс, просто, без обиняков, да или нет. Зачем вы направили Планка в Тотли-Тауэрс?

Я думал, он от этого вопроса сникнет, как мокрый носок, но он даже бровью не повел:

– Печальный рассказ о горестях мисс Бинг ранил мое сердце, сэр. Случайно повстречав эту молодую леди, я заметил, что она крайне огорчена отказом сэра Уоткина передать приход мистеру Пинкеру. Я сразу понял, что в моих силах помочь ее горю. На почте в Хокли мне сообщили, что местный священник вскоре собирается уйти на покой, и поскольку я был осведомлен о том, что майор Планк желает усилить линию нападения своей футбольной команды, мне пришла в голову блестящая мысль – познакомить его с мистером Пинкером. Мистеру Пинкеру необходимо получить приход, для того чтобы сочетаться брачными узами с мисс Бинг, а майору Планку нужен такой священник, как мистер Пинкер с его опытом игры в качестве пропфорварда, чтобы успешно сражаться с другими командами на футбольном поле. Мне показалось, что интересы мистера Пинкера и майора Планка совершенно сов падают.

– Ваш расчет оправдался. Растяпа Пинкер прошел на ура.

– Он сменит мистера Беллами?

– Сразу как только Беллами уйдет на покой.

– Счастлив это слышать, сэр.

Я ответил не сразу – затекшая нога причиняла боль. Растерев икру, я, по-прежнему холодно, проговорил:

– Вы-то, может быть, и счастливы, но обо мне этого не скажешь, особенно в последние четверть часа. Пришлось сидеть скорчившись за диваном и трястись от страха, что в любую минуту Планк меня обнаружит. Вы не удосужились представить себе, что будет, если мы с ним встретимся?

– Я был уверен: вы с вашим острым умом найдете способ избежать встречи с майором Планком, сэр, и я не ошибся. Вы прятались за диваном?

– Скорчившись в три погибели.

– Необыкновенно удачный маневр, сэр, если позволите заметить. Свидетельствует о быстроте реакции и редкой находчивости, которые трудно переоценить, сэр.

Лед растаял. Не будет преувеличением сказать, что я растрогался. Не так уж часто окружающие изливают на меня бальзам похвал, а такие, например, как тетя Агата, вообще никогда словечка доброго обо мне не вымолвят. Я еще смаковал – по-моему, в данном случае глагол «смаковать» уместен – такие приятные выражения, как «острый ум», «быстрая реакция» и «редкая находчивость», как вдруг, вспомнив о маячившей впереди свадьбе с Мадлен Бассет, вздрогнул так сильно, что Дживс поинтересовался, не захворал ли я. Я потряс башкой:

– Физически нет, Дживс, а вот психологически – да.

– Я не совсем вас понимаю, сэр.

– Так вот вам новость из уст самого Бертрама Вустера. Я женюсь.

– В самом деле, сэр?

– Да, Дживс, я женюсь. Грядет обряд венчания.

– Не будет ли с моей стороны вольностью, если спрошу…