Держись, акробат

Но через несколько шагов вспомнил: «Он же меня называл по имени. Откуда он его узнал? Разве в нашем дворе мало ребят? Значит, он ждал только меня! Заранее решил со мной встретиться, знал, что я ему помогу?! Почему жулики выбрали именно меня?.. Почему?»

Я так и вошел в школу, не зная, что ответить на этот вопрос. Первой рванулась мне навстречу Зубаржат.

— Слышал? — выкрикнула она.

Я сделал вид, что ничего не знаю:

— Нет, не слышал.

— Савию вызывали в милицию!

На ее вопль откликнулась Савия:

— Не вызывали, а пришли домой.

Савия стояла у доски и что-то рассказывала ребятам. Ее глаза сверкали, щеки раскраснелись, будто она пересказывает какой-то страшный фильм. Я подошел к ним и услышал:

— Всего было четыре таких фотографии. Одну я отправила тете в Челябинск, другую — бабушке, третья дома, в альбоме. Я показала им альбом. «А четвертая?» — спросил лейтенант. «На Доске почета, в школе. Где же ей быть», — ответила я. Тогда дяденька с каракулевым воротником вынимает из кармана еще одну фотографию и показывает мне: «А это откуда?» Я ничего понять не могу! «Не знаю, — говорю, — честное пионерское — не знаю!..» Тогда лейтенант подходит к телефону и звонит в школу. Объясняет, кто он такой, и просит посмотреть, висит ли мое фото на Доске отличников. «Да, да, — отвечают ему, — висит, еще с первой четверти». Но лейтенант просит сейчас посмотреть. Кто-то пошел смотреть и ходил так долго, что я уже ждать устала. Наконец что-то сказали в трубке, и лейтенант улыбнулся. А потом говорит мне: «Вместо твоей рожицы, сестренка, висит фотография грузовика КамАЗ!»

Когда я услышал о машине КамАЗ, сам не знаю почему, рассмеялся. Но никто этого не заметил. Не слушая друг друга, ребята обсуждали новость:

— Интересно! Кто это мог сделать?

— Кто-кто! Конечно, жулики!

— А как они попали в школу?

— А как ты попадаешь? Вошли с улицы.

— А я думаю, что это кто-то из ребят взял фотографию.

— Фото же нашли в квартире, которую ограбили!

— Ну и что? Разве у нас нет таких акробатов, которые могут влезть в окно?

Все посмотрели на меня. И тут я вспомнил, что тот «племянник» тоже знал мое прозвище! Вот к чему привело дурачество на дне рождения Наиля. Теперь надо было не выдать себя.

— Будешь болтать, я с тобой поговорю! — пригрозил я Олегу, который ляпнул про «акробата».

Меня поддержала Света:

— Всегда ты, Олег, ни с того ни с сего как ляпнешь…

— А ты всегда за Фаиля заступаешься!

Но их перебила Зубаржат:

— А почему, интересно, вор выбрал именно карточку Савии?

И опять с дурацким смехом влез Олег:

— Он в нее, наверное, влюблен!

Ребята загоготали. Я отошел в сторону и сделал вид, что готовлюсь к уроку. Расстегнул портфель, достал тетрадь. А сам думал об одном: «Что же будет завтра, когда они узнают правду?»

Начались уроки. Первым была история. Не успела учительница войти в класс, как вскочила Зубаржат и затараторила:

— Знаете, с Доски отличников украли карточку Савии…

— Агзамова, начался урок, — сделала ей замечание Зоя Михайловна.

Но разве Зубаржат можно остановить, когда у нее такие сногсшибательные новости? Если она их не выплеснет — того и гляди, может лопнуть.

— Говорят, что карточку взял вор, который грабит квартиры!..

Класс зашумел. Ясно было, что не только Зубаржат, но и остальные ребята готовы обсуждать это до бесконечности.

А я сидел в страхе и был уверен, что учительница меня не спрашивает только потому, что давно махнула на меня рукой. «С ним бесполезно разговаривать, решила, наверное, Зоя Михайловна, думал я. — Пусть растет кем хочет: хулиганом, вором, это его дело». Ведь не захотела она со мной говорить в тот вечер, когда оставила меня. Начала почему-то меряться силой…

Учительница не дала разгореться страстям.

— Да, неприятная история, — спокойно сказала она. — Но пока следственные органы не разберутся, мы не должны этим увлекаться. Я не думаю, что в этой истории замешан кто-либо из нашей школы. А сейчас нам следует спокойно продолжать урок.

Значит, учителям тоже еще ничего не известно? Вот почему в школе так спокойно, нет никакой паники и, кроме нашего класса, нигде не обсуждают это событие. Но все равно рано или поздно все узнают, и тогда никому не докажешь, что ты не вор. Даже если будешь кричать об этом с утра до вечера.

— Шакиров, ты почему ничего не делаешь? Плохо себя чувствуешь? — услышал я голос Зои Михайловны и поднял голову.

Она стояла около меня и смотрела на мою чистую тетрадь. Я покачал головой.

— Работай, работай, — сказала она и погладила меня по голове.

Мне стало так жалко себя, что на глаза навернулись слезы. Как я ни старался удержать их, одна слеза все-таки плюхнулась на парту. Я увидел за очками широко раскрытые глаза Светы. Она схватила лист бумаги, что-то написала на нем и пододвинула ко мне.

Я прочел: «Тебе плохо?» Мне не хотелось разговаривать, и я опять покачал головой. Но Света не поверила и снова написала:

«Попроси разрешения и уходи домой. Я тебе потом все объясню. Домашнее задание сделаем вместе».