Держись и пиши

4. Отчаяние, желание бросить, страх, тревога, сомнение в себе, лишение, избегание работы – все эти чувства знакомы писателям-профессионалам.

5. Они не срыв процесса письма, а часть этого процесса.

6. Преодолевая лень, страх и скуку, вы становитесь писателем.

Упражнение

Положите лист бумаги рядом со своим компьютером. Или откройте файлик заметок на телефоне.

Каждый раз, когда вы садитесь писать и вас охватывает паника (страх, желание заняться чем‐то другим), выписывайте в этот документ список ваших страхов. Буквально: самое ужасное, что может случиться, если вы продолжите писать? Выписывайте их всех: большие и маленькие, серьезные и глупые. Не оценивайте, просто пишите.

Вот вам один из моих списков:

1. Мой текст разочарует Мишу.

2. Он окажется неадекватным. Я окажусь неадекватной.

3. Мою книгу никто не заметит и не купит.

4. На нее напишет негативную рецензию Галина Юзефович.

5. Авторы, с которыми я работала, во мне разочаруются.

6. Текст окажется слишком простым и детским.

Обычно к пятому-шестому пункту меня «отпускает». Я вижу, что простой текст смогу отредактировать. Что разочарование Миши смогу вынести. И что негативная рецензия уважаемого мной критика на самом деле будет подарком для меня, ведь она покажет мне, куда расти.

Сделайте это упражнение не в мыслях, а выписав все – и вы почувствуете, что вам станет легче двигаться дальше.

Глава 12 Миф о кабинете Или: где мне писать?

У писателя Бориса Акунина три дома в трех разных странах. И три кабинета. В каждой стране он пишет разное: в Испании – беллетристику, во Франции – серьезную прозу, а в Англии – «Историю государства российского». В каждом из его домов на столе уже разложена работа, и все, что ему нужно сделать – поставить ноутбук на подготовленную подставку.

«Мне тоже так надо!» – думает молодой писатель. Но что, если кабинета нет и не предвидится в ближайший год? Или если в кабинете не пишется? Такое случается.

Помню, как я неделю билась над одной сценой. Моя героиня должна была войти в церковь, увидеть старый пыльный барельеф, подойти к нему и начать его чистить. Казалось бы, все придумано: перфекционизм моей Полины будет не назван мной, а показан в действии, как будет показано и то, что у нее с собой всегда – набор кистей и губок, ведь она реставратор. Ясно также, что она человек мира, готовый позаботиться о случайном барельефе в церкви. Задумка мне нравилась, героиню я видела, но вот на барельефе я застряла. Я гуглила их десятками. Но символизм одних был слишком явным, другие висели слишком высоко под сводами храма – Полина не дотянулась бы.

Словом, ничего не подходило. И пока я сидела в комнате, выделенной для писательства, за идеально чистым столом, на который мягко падал свет, моя повесть никуда не двигалась.

Повествование стало поддаваться мне лишь тогда, когда я вытолкала себя на улицу и отправилась в ближайший храм. «Храм этот не подходит: другая страна, другая архитектура. Готика!» – говорил мой внутренний самоед.

И действительно, в храме не нашлось ни одного барельефа, но меня привлекла высокая деревянная скульптура. Она была, как водится, в пыли – Полина бы заметила это. Я встала напротив нее, раскрыла свой блокнот и стала записывать ее «с натуры», как делают художники. Чем больше я описывала статую, тем больше интересного замечала в ней.

У раскрытой двери колыхались ленты от двух букетов на подставках. Они были похожи на ножки медуз – тентакли – так бы подумала моя Полина. Я записала в блокнот и эту деталь, и ветер.

Пока я делала заметки, в церковь заходили люди. Я не сразу поняла, что скоро начнется венчание. Но вошла во вкус и стала фиксировать все, что происходит. Где кладет свои вещи фотограф. Как органист поднимается по лестнице.

Тут в церковь зашла маленькая девочка в синем платье. На ее правой руке белел огромный гипс.

Вы видите эту обстановку? Видите контраст белого гипса и темных сводов храма? А контраст гипса и платья? Все эти детали позже вошли в мою повесть. И я никогда не выдумала бы их, сидя в кабинете. И если бы пробовала вспомнить, то либо упустила бы их, либо, вспоминая, надорвалась.

Художники называют это работой на пленэре, то есть на открытом воздухе, в не в студии. Пленэр и для писателей – прекрасный ресурс. Что толку сидеть дома и выдумывать, как шумят торговцы на рынке, если можно поехать на рынок и сделать заметки с натуры? И если вам нужно изобразить вокзал, то не лучше ли усесться в центре зала и дать себе задание в течение двадцати минут записывать все, что вы замечаете и находите интересным? Так вы добьетесь эффекта присутствия для читателя, даже если пока не владеете хитрыми писательскими техниками.