Держись крепче

– Всем оставаться на своих местах! Сопротивление бесполезно!

Я сдергиваю Леру со стула на пол и накрываю её своим телом.

Гремят выстрелы. Кругом крики и шум. Падают столы, звенит разбитое зеркало у бара, бутылки со спиртным. На несколько бесконечных минут воцаряется настоящий хаос. Я сжимаю свою девочку в руках и молюсь всем богам, чтобы её не зацепила случайная пуля.

Чёрт, какой же я кретин! Просто невероятный идиот!

Всё заканчивается так же внезапно.

– Да я вас всех порешу! – орёт скрученный Свинцов, которого ведут на выход. – Вы все трупы! Вы все уже умерли, ясно вам? Вы все…

Я отворачиваюсь от него, стягиваю с Леры повязки и заглядываю в её огромные напуганные глаза:

– Ты в порядке?

Она сжимает губы, чтобы не разреветься, кивает и порывисто обнимает меня за шею. Я усаживаю нас и осматриваюсь: всю шпану повязали и тоже ведут на выход, один из телохранителей Свинцова мертв, Климов почему-то на полу и возле него присели пара парней в форме.

Я различаю кровь…

– Рус ранен… – захлёбывается вздохом Лера и рвётся к нему.

Я подскакиваю вслед за ней, мы падаем на колени возле него, нагло отталкивая мужиков, и Лера взволнованно причитает:

– Рус… Как тебя ранили?.. Боже, это ужасно!

– Жить буду, Ладова, не реви, – морщится Климов, сжимая пальцами плечо. – Пуля прошла навылет, кость не задета. Заживёт.

– Откуда ты знаешь? – удивляюсь я.

– Методом тыка, Сав, – пытается он рассмеяться, но охает от боли. – Я изучаю медицину, про огнестрел мне всё известно.

– Во даёт парень! – смеётся один из мужиков. – Скорая уже в пути, не волнуйтесь, ребят.

Руслан снова морщится, мы переглядываемся между собой и все трое в один голос замечаем:

– Лиза меня убьёт.

Я притягиваю к себе Лерку, и мы все расслабленно смеёмся.

Всё. Всё позади.

Глава 22. Савва

Свинцова осудили на пятнадцать лет. Грыз отправился вслед за ним, да и многие другие. Чтобы скостить себе срок, люди становятся очень разговорчивыми. И всё благодаря Климову, который связался со следователем по делу своей сестры, сообщил ему о возможном преступлении и реально записал на свой мажорский мобильник весь наш со Свинцовым разговор.

Неприятной новостью оказалось то, что Ал всё это время была с ними заодно. Не по своей воле, ей угрожали, но всё же. Возможно, на подсознании я это чувствовал и потому не позволял себе с ней ничего, кроме дружбы, хотя она хороша собой и не раз показывала, как на самом деле ко мне относится. Думаю, она винит себя за то, что делала, сильнее прочих. Я её не виню. Верю, что и себя она в конце концов простит. Но уже где-нибудь подальше от нашего бара и наших жизней.

«Кирпич» исчез из промзоны, находившейся сразу за Изумрудной волной. Нет, подпольные бои, торговля наркотиками и прочие услуги, что оказывали его члены, не прекратили своё существование. Просто те, кого пронесло, временно залегли на дно. Но они вернутся. Выберут другое место и начнут всё заново.

Впрочем, мы с Лерой намерены дать всякой преступности бой. Сразу, как выпустимся из Юридического университета, в котором учимся вот уже две недели. Учёба, кстати, проходит именно так, как я себе и представлял.

Я ставлю поднос с праздничным завтраком на стол и опускаюсь на корточки у своей кровати, которой так идёт наличие в ней спящей красавицы. С момента, как началась учёба, Лера по будням ночует над баром – так удобнее добираться до университета. Да, у неё есть своя комната, но кто помешает мне не пускать её туда спать?

Я больше не вижу кошмаров. С той самой первой ночи, что мы провели с моей девочкой.

Я улыбаюсь и оправляю рыжую прядь за ухо, нежно глажу подушечками пальцев скулу. Невозможно милая… Когда спит.

Сегодня суббота, Лера осталась у биологических родителей, чтобы отпраздновать с ними свой настоящий день рождения. Восемнадцать лет назад четырнадцатого сентября родилась девочка, которая однажды изменит мир к лучшему. Ну или отдельно взятые миры конкретных людей. Например, таких, как я.

Я склоняюсь и касаюсь приоткрытых губ своими. Пару секунд ничего не происходит, а затем дыхание Леры учащается. Я отстраняюсь и улыбаюсь имениннице:

– С Днём Рождения, Рыжая.

Лера сонно улыбается мне в ответ, прикрывает глаза, а затем потягивается и зевает:

– Йя-а-а и в декабре планирую его праздновать, ничего не знаю!

– Как скажешь, – смеюсь я и подхватываю поднос с омлетом, тостами, джемом и кружкой горячего кофе, чтобы поставить его на кровать.

– Орхидея! – ахает Рыжая, присаживаясь и подкладывая под себя ноги. – Савва, ты иногда бываешь таким милым!

– Иногда можно, – серьёзно киваю я, сажусь рядом и прижимаюсь носом к изгибу её шеи и плеча. Лера хохочет, когда я щекочу её кожу языком. – Ладно, ешь. Твои предки дали нам полчаса на завтрак и сборы.

– Какие они щедрые!

Полчаса спустя я веду Леру вниз. Сегодня на ней в честь праздника и ради разнообразия ярко-жёлтое платье с волнистым подолом чуть выше колен, перетянутое на талии чёрным ремешком. На ногах остались ядовито-розовые домашние тапочки.

– Почему они ждут меня внизу? – интересуется Лера по дороге.