Держись от меня подальше

Дёмина даже ни разу не посмотрела на него за время своей речи, ни движением брови, ни интонацией не выдав напряжения. Кирилл скрипнул зубами.

Когда собрание закончилось, люди начали покидать кабинет. Евгения Игоревна, положив бумаги в папку, тоже хотела уйти, но услышала глухое:

— Госпожа Дёмина, задержитесь.

Та замерла. Ей чертовски не нравилось, что директор выделил её перед всеми остальными. Она не стала отвечать, но остановилась, оглядываясь с досадой на дверь, через которую уходили люди. В конце концов в зале осталась только троица его дружков. Главный юрист недовольно поджал губы. Начальник отдела безопасности сложил руки на груди, что выглядело угрожающе. Блондин, которого новый директор притащил за собой на должность финансового советника, смотрел с удивлением на самого Верховского. Тот отчего-то жестко уточнил:

— Наедине.

Жене показалось, или этот бескомпромиссный тон был адресован не ей?

Белов громко хлопнул дверью, выходя. Лайт наконец посмотрела на Верховского, тот уже успел подойти к ней, продолжая внимательно изучать.

— Что вы хотели? — холодно прервала она молчание. Оно слишком многозначительно растягивалось во времени и пространстве.

«Вы», — такое острое в её исполнении, как оскорбление.

— Мне нужен секретарь, — за эти шесть месяцев он так часто в своих мысленных диалогах с Дёминой произносил эту фразу, что и сейчас она вышла без запинки.

Женщина коротко выдохнула, почти усмехнулась, пожав плечами. Какой детский и злопамятный укол.

— А я здесь причем? — пусть обращается к своим дружкам, Зимину или Белову, пусть те ищут кандидатуру. Они любят решать проблемы за этого избалованного мудака. Стас хоть и продолжал спать с Якушевой, отчего-то затаил на нее саму такую обиду, что все эти полгода по мелочи гадил.

— Переведите ко мне Быстрицкую, — спокойно сказал Кирилл.

Дёмина посмотрела на сына шефа внимательно. Снова игра — «Да кому ты нужна»? Или скорее попытка задеть её через другого человека? Он знал, что в её случае последнее эффективней. Женя скривилась, но, пересилив себя, выдала:

— Если она согласится, — пусть не надеется снова вывести её из себя на пустом месте.

Брюнет улыбнулся:

— Согласится, — самоуверенности не занимать.

Женя наконец посмотрела в его бесстрашные глаза. И Кирилл, скользнув взглядом по её шее и ключицам, дополнил:

— Если ты не хочешь со мной спать, захочет она…

«Все-таки ты мстительный и злопамятный ублюдок», — прищурилась Лайт.

— Попросите Белова. Он любит решать ваши проблемы. Может и секретаршей вашей побыть согласится, — она тоже перемахнула за черту благоразумия.

Верховский сдержал усмешку. Стас за такое точно кого-то прибьёт. И чтоб не остаться в долгу, парировал:

— А Алексей Новиков уволился сам или ты затрахала? — Кирилл мечтал после возвращения сам его уволить, но не вышло. — Лайт, с кем теперь тебе приходится спать из офиса?

Дёмина врезала без предупреждения, кажется, инстинктивно. Слишком мало пространства, чтобы задать хорошую скорость, не хватало амплитуды и доворота корпусом, но она точно попала по скуле нового директора.

С Алексеем они расстались ещё до его увольнения из банка. Расстались паршиво. Скандалов не было, конечно. Они остались «друзьями», но этому расставанию предшествовала тяжелая для Жени череда внутренних проблем, виновником которых стал сам Верховский. Она не могла больше прикоснуться к Новикову, целовать его, не вспоминая того, как чуть не изменила ему с этим наглецом.

Кирилл от удара даже не дернулся, лишь потёр скулу и криво улыбнулся тому, что вывел главу аудита из себя. Это была почти приятная боль. Смотря на возмущенное, покрасневшее лицо женщины, он просто наклонился вперёд, обхватил ладонью голову и поцеловал её.

Лайт не разомкнула губ. Не хотела пробовать на вкус его кровь. Касание вышло жестким, как «поцелуй смерти» — проклятье самому страшному врагу.

Кирилл не отрывал взгляда от нее, пытаясь сломить её сопротивление, но она была непреклонна. Спустя долгую минуту он отступил и со странной усмешкой сказал:

— Я скучал.

— Иди на хрен, мазохист гребаный, — прорычала Евгения, наконец вырвавшись из своего ледяного сугроба безразличия, и решительно вышла, хлопнув дверью.

***

— То есть вы полностью проигнорировали все мои просьбы? — спросил психотерапевт, потирая одной рукой глаза. Во второй он держал блокнот с ручкой. Его пациент, сидевший напротив экрана в глубоком кресле, ответил:

— Да.

На терапии настаивал Арсений. Теперь Кирилл дважды в неделю проводил с терапевтами встречи. Александр Юдин был третьим психологом эти полгода и вот-вот грозил вылететь вслед за первыми двумя.

— Кирилл Олегович, вы должны понимать, что в данной ситуации я вам не враг и не соперник. Мы работаем вместе над этой проблемой. И мне хотелось бы, чтобы наши встречи имели хоть какой-то смысл.

Верховский откинулся назад на спинку чёрного кожаного кресла и посмотрел на психолога так, как будто разрешил ему говорить дальше. Юдин хмыкнул и продолжил, анализируя ситуацию:

— Вы решили мстить женщине, которая вам отказала. Причём методично и всерьез…