Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

В прошлом году я выступала перед руководителями Microsoft и перед участницами конференции по вопросам лидерства, перед профессиональными психиатрами и церковными группами. Также выступала перед сообществами матерей. И везде чувствовала себя как дома. Этот опыт подтверждает мою идею о том, что мы все одинаковы. Такие выступления вдохновляют и подкрепляют мое желание снести барьеры, разделяющие людей.

Когда я отправляюсь куда-то выступать, о моем питании должен заботиться кто-то другой. Иногда мне приходится пользоваться услугой обслуживания в номере. Это для меня совершенно новый опыт. Когда впервые заказала сэндвич в номер, была так напугана суммой счета, что позвонила своему нью-йоркскому издателю и сказала: «БОЖЕ МОЙ! ПРОСТИТЕ МЕНЯ! Я ТОЛЬКО ЧТО ЗАКАЗАЛА СЭНДВИЧ С ИНДЕЙКОЙ, А ОН СТОИТ ДВАДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ, НАВЕРНОЕ, ОН ПОСЫПАН ЧИСТЫМ ЗОЛОТОМ. ЕСЛИ Я НАЙДУ ЗОЛОТО, ТО СРАЗУ ЖЕ ОТПРАВЛЮ ЕГО ВАМ». Мне посоветовали съесть свой сэндвич и перестать приставать со всякими глупостями. Поездки открыли для меня новый мир. А потом я возвращаюсь домой, а там все злятся, потому что три дня никто не мог найти своих носков.

Поэтому, пожалуйста, избавьте меня от заботы о носках и позвольте встретиться с вами. Заглядывайте на сайт momastery.com/speaking.

Можете ли вы назвать три вещи, которые вас пугают?

1. Вечеринки. На вечеринках вечно не знаешь, чем заняться. И весь вечер думаешь только об одном: когда же, наконец, наступит момент, и можно будет снова облачиться в пижаму.

2. Вторжение в дом. Каждый вечер мне кажется, что в мой дом ворвутся грабители в масках. Это маловероятно, но мои страхи не внимают голосу разума. Я тщательно изучила фильм «Один дома» и устроила ловушки для потенциальных грабителей – например, пирамиду из бокалов перед дверями и стеклянные елочные шары в коридорах. Осторожности много не бывает. Впрочем, возможно, это не так.

3. Неприличные слова во время публичных выступлений. Этот страх сходен со страхом прыгнуть, который возникает, когда стоишь на краю обрыва. Может быть, это своеобразный самосаботаж? Мне не известны истоки этого страха, но каждый раз, когда выступаю (особенно в церкви), я точно знаю, что мне захочется ругаться и произносить недопустимые анатомические термины перед слушателями.

Вы пишете о болезни Лайма. Как вы себя чувствуете? Изменила ли вас болезнь Лайма?

Хроническая болезнь Лайма – это тяжелое, малоизученное и плохо поддающееся лечению заболевание, которое разрушает жизни и семьи. Я согласна с мнением доктора Кеннета Лигнера, который говорит: «Отношение к хронической болезни Лайма в будущем назовут одной из самых постыдных страниц в истории медицины».

Как и любая проблема в моей жизни, болезнь принесла мне немало хорошего. Мы, женщины, порой считаем, что наш долг – заботиться обо всех, кроме самих себя. И рассказываем о том, как мало спим, много работаем и о нехватке времени для себя. Нам кажется, что все это доказывает нашу ценность и наше право жить на этой земле. Но мы, женщины с хроническими болезнями, перестаем гордиться такой «заботой на износ». Просто не можем этого делать. Так должны жить и те, у кого нет болезней, но больным позволительно признаваться в этом. Болезнь Лайма научила меня заботиться о себе. Каждый день я забочусь о том, что ем, сколько отдыхаю, какими полезными вещами занимаюсь. Знаю, мне полезны занятия йогой, прогулки на свежем воздухе, дневной сон и обычный отдых. Теперь я позволяю сначала заботиться о себе, а потом о других. Я стала более спокойной и счастливой, чем была до постановки диагноза. Миру больше нужны счастливые женщины, чем мученицы.

Если вдруг излечусь от болезни Лайма, то наверняка никому не скажу об этом. И буду прикрываться болезнью в качестве оправдания своей заботы о себе. Я искренне желаю всем женщинам, чтобы они заботились о себе раньше, чем жизнь подкинет им столь драматичное напоминание.

Как вы справляетесь с жестокостью, связанной с анонимностью в Интернете?