Держись за небо. Полёт души

Двери в кабинет директора распахнуты настежь. Увидеть с приступом Света готовилась кого угодно, но никак не самого Костю. Ее окатило холодом и почему-то затрусило. Он сидел неподвижно, скрючившись за столом и опустив голову на левую руку. Правая была под рубашкой, в области сердца. Галина Ивановна отсутствовала. Трое начальников – планового, внешнеэкономического и финансового отделов, – как завороженные, смотрели на него. Свету это убило – три взрослых человека просто бездействуют!

– Что же вы сидите? – с гневной обеспокоенностью воскликнула она.

Забыв обо всём, что могло внутренне смутить, девушка бросилась к Косте, а побелевшая Дарина, на ходу выхватив лекарство из ее рук, принялась его капать в стакан.

– Довели, сволочи! – рыдала она.

– Он сказал, что сейчас пройдет, – с удивлением пытался оправдаться Кирилл Михалыч.

– Он другого и не скажет, – с досадой прокомментировала Света. – Откройте окна!

Приподняв его голову, она окликнула:

– Константин Юрьевич! Шеф! Слушайте внимательно мой голос! Никуда не уходите! Слышите?

– Да, – тихо прохрипел он и попытался сдвинуться.

– Вам нельзя так сидеть!

Она помогла ему облокотиться на спинку кресла, и, освободившись от сковывания, он жадно вдохнул воздух. Бледное лицо, местами покрывшееся красными пятнами, и легкая синюшность вокруг губ. Такое ей уже приходилось видеть.

– Это сердце, – расстроенно выдохнула она. – У меня бабушка сердечницей была.

– Была? – тихо усмехнулся Костя. – Обнадёживает…

– Всё шутки шутите… «Скорую» вызвали? – спросила быстро Светлана, сняв галстук, и принялась расстёгивать пуговицы на его рубашке.

– Не нужно, – тихо выдохнул Костя. – Я запретил.

– Вам нельзя принимать лекарство, не зная, что у вас, Константин Юрьевич, – категорично сказала Света.

– И правда, – вздохнула Дарина и опрокинула стакан с лекарством в себя.

– Дышите… глубоко и протяжно. А если это сердце… – продолжала Света.

– Какое сердце?.. – пытался шепотом шутить Костя. – Света, его у меня нет…

Тяжело вздохнув, она попыталась снять с него пиджак, а Кирилл Михалыч, начальник планового отдела, помог ей, поддерживая нелегкий Костин торс.

– Есть оно у вас, – тихо сказала она, едва усмирив дрожь в собственных руках. – Просто, судя по всему, чем-то сильно измучено…

– Вы уже в курсе чем? – с горечью спросил он, едва приоткрыв глаза. Но по ее рассеянному взгляду понял, что нет. Не в курсе. Наверное, она просто чувствует.

Схватив со стола графин с водой, она попросила у зашедшей Галины полотенце и принялась освежать влагой Костино лицо.

Впервые оказавшись с ним в непосредственной близости, она вдруг ощутила внутреннее тепло, исходящее от него, такую нежность… как никогда раньше. Не звучало ни подколочек, скрывавших за собой его истинные чувства, ни улыбки, за которой так часто виднелась горечь, ни равнодушия, давившего на нее своей бесчувственностью.

– Вот если бы вы хоть иногда кричали бы, – вдруг всхлипнула Дарина. – Если бы хоть чуть-чуть выплескивали весь этот негатив, Константин. А то всё в себе! Всё в себе! Вот сердце и страдает. И хоть бы всё нормально было с ним! Дай Бог, чтоб нормально!

– Дарина Игоревна, прекратите! – вдруг повысила тон Света. – Не причитайте! К чему эти эмоции?

Судя по возмущению в глазах той, она поставила бы Потёмкину на место, если бы не тревожность случая.

– Могу надеяться только на то, что это не я вас довела, – тихо пошутила Светлана, продолжая прикладывать мокрое полотенце к его лицу и телу.

И в этот самый момент она ощутила нежное прикосновенье его пальцев к своей руке, скользнувшей вниз по его груди. Ей показалось, что даже волосы на голове шевельнулись от этого касания, и дыхание сперло, словно своими руками он мягко сдавил ей шею. И теперь она оторопела точно не от страха, а от желания упасть ему в объятия. Что за крайности? Благо, что Константин сидел спиной ко всем зрителям, и его жест остался никем не замеченным.

– Дышите, Света, – вдруг шепнул он и улыбнулся, – я не хочу компаньона по больничному. Хотя… это могло бы объединить…

Едва сдержав улыбку, Светлана отодвинулась от него, пряча свое смущение, казавшееся ей наглядным для всех. Но присутствующих занимало не это.

– Кажется, вам уже лучше, – сказала она и при виде вошедших врачей отошла в сторону.

– Спасибо, Потёмкина, выручила! – Дарина покачала головой и вышла с ней в коридор. – Я останусь, вдруг что-то Ордынцеву понадобится. А ты иди работай.

Увидев обеспокоенный Светин взгляд, она тихо и будто осведомленно произнесла:

– Я все тебе расскажу. Ступай.

Трясучка в коленях заставила опуститься прямо в коридоре под приемной на один из стульев, стоящих вдоль стены. Ей хотелось уткнуться в руки и зарыдать, но нельзя было выдавать свои чувства! Какие проблемы с сердцем могут быть в таком возрасте? И что? Что происходит в его жизни, о чем все шепчутся, а она не знает? Неужто кто-то умирает? Отчего молодой мужчина, тем более такой сильный духом и крепкий телом, может так посадить свое здоровье? Или попросту он пропадает на работе, изнашивая себя до дыр?