Держись за небо. Полёт души

– Свет, да ей не нужен я! – взмолился он, принявшись покрывать поцелуями её тоненькие руки. – Ее здоровому сознанию я не нужен! Я для нее такая же помеха в личном плане, как и она для меня! Прошу тебя, давай не будем об этом. Я так хочу с тобой забыть о той жизни, которая осталась дома. Хотя бы на эти пару-тройку дней.

Какое-то время они безмолвствовали. Но Свете почему-то хотелось вновь насладиться его безмятежным голосом и рассыпаться в признаниях…

– Ко-остик… Всем сердцем хочу что-то для тебя сделать, – вдруг с нежностью взмолилась она. – Но даже не знаю, чем могу отблагодарить за это упоение, которым ты так бескорыстно меня награждаешь.

– Интересно, – с закрытыми глазами улыбался он. – Что ты уже себе понапридумывала?

– Да ничего такого! Я просто впервые в жизни летаю в облаках… и у меня никто ничего не просит за это взамен.

– Милая моя, в облаках ты еще не летаешь, – любящая ирония в тихом голосе продолжала умилять, – еще все впереди. А благодарность – это твоя забота, которую я ощущаю ежеминутно, будто ты сдуваешь с моего сердца пылинки. Мы квиты, на самом деле. Ты меня вдохновляешь на поразительные вещи, не делаемые мною ранее.

– О! – вдруг с восхищением она устремилась на него. – Сама обратила внимание. Не думала, что ты такой романтик. Столько ошеломляющих поступков за последнее время! Столько чувств… И нельзя забывать о цветах, которыми ты меня осыпаешь. Не представляешь даже, как меня это окрыляет. С самого первого букетика.

Послышался протяжный вздох, за которым последовало быстрое и хладнокровное объяснение:

– Тот первый букетик на самом деле был не моим. Все никак не получается сказать.

Он сожалел в этом признаваться, – Света прочувствовала его вздрогнувшее сердце.

– Как это? – она устремилась в его глаза, будто желала в них прочесть ответ до того, как он его озвучит.

– Да вот так это! – злясь на себя самого, выдохнул Костя. – Не стал заострять внимания на этом тогда, хотя ревность чуть подтягивала галстук.

– Кто тогда?..

– Дима. Охранник. Коренко Дима.

– А, – Свете вдруг стало неловко. – Дима, который пропал из офиса. Он уволен?

– Нет, – сомкнул губы Костя, с сожалением надеясь, что эта информация ее не оттолкнет. – Переведен в другое здание. У нас хватит для него работы, зачем увольнять?

А угроза в его голосе все-таки звучала.

– Почему молчал? Насчет цветов?

– Не знаю. Наверное, потому что тогда внимание переключилось на Эльвиру.

– А, это было в тот день…

– Да.

– Не знала, – издевательски улыбнулась она, – что я так понравилась Дмитрию…

– Пригласить? – вдруг сердито буркнул он.

– И не думала, что ты до глупости ревнивый, – ее тихий смех немного его успокоил. – Мне казалось, что в тебе преобладает мудрость.

– Порой даже у мужчин эмоции берут верх.

– Когда твои эмоции бушуют, что мне делать? – с наигранным страхом спросила она.

– Такие вопросы могут решаться только действиями, способными заставить меня забыть обо всём на свете… – улыбнулся он и властно притянул ее к себе.

Будто выполняя его желание, Света покрыла его губы поцелуем.

– И последний вопрос на приземленную тему.

– Последний, – согласился Костя. – Не хочу больше ничего слышать из этой тематики.

– Забываю спросить: что было на той флешке, которую ты изъял у Эльвиры?

– О-о! Проверка контрольно-ревизионного по финансовым вопросам. Я периодически провожу их внутри компании, чтобы быть в курсе того, что у меня вообще творится. Там столько ошибок было, столько «косяков» – мама родная! У меня наказанной вся бухгалтерия была.

– Премии лишал?

– Нет, у меня есть принцип – я не лишаю премии в такое время, как сейчас. Людям и так нелегко. Да, за нарушения они работают в свои выходные, остаются после окончания дня… Но премии я не лишаю. На ней вся зарплата держится.

– Но ведь ты увольняешь… по приказу, к примеру… как Эльвиру.

– Да никого я не увольняю по этому приказу! Так, «пугалка» для сплетников. А Эльвиру я уволил за шпионство. Чего от нее можно ждать, сама подумай…

– Откуда в тебе столько благородства, Ордынцев?

– От мамы. Ну, может, еще от каких дворянских предков, – широко улыбнувшись, он поддержал ее ироничный тон.

– Голубых кровей?

– Похоже на то. По маминой линии серьезные люди были в прошлом.

– А папа?

– Папа был хорошим человеком. Но пошел не по той дорожке. А потому закончил плохо. Мама его не спасла. Умер он. Скажем так, сгорел от алкоголя. Мне тогда четырнадцать было.

– Мама пыталась спасти?

– Да, она поздно узнала, что такие вещи врачами не лечатся. Тут проблема в душе.

– У алкоголиков?

– Да. Психология, душа – там искать надо было. Ладно, не хочу об этом.

– А еще скажи мне. Раз уж о благородстве речь пошла, как выясняется, наследственном и дворянском, – ее сарказм заставил его вновь улыбнуться. – Что за история с благотворительными перечислениями в детский дом?

– Да не в детский дом! В больницу. Народ уже перекрутил. Для больных детей я перечислял… ну… крупные суммы. Сначала анонимно. Знаешь, может, по правилам подобная милостыня должна быть тайной? Чтобы не кичиться собой, ну и не выставлять напоказ доброе дело…

– Это по христианским понятиям?